— Извините, позвольте убрать. — По телу пробежала волна жара. Документы были поспешно сложены в неопрятную кучку и отодвинуты на край стола.
Харриет промолчала, словно не интересовалась бумагами, лежавшими у нее прямо под носом. Что ж, хорошо бы, если б это действительно оказалось так.
— Итак, — начала она, пригубив чай и ставя чашку на стол. — Расскажите мне об Эви.
Я сказала, что Эви любит читать, а еще может часами напролет строить дома и башни из кирпичиков «Лего».
— Я стараюсь поощрять ее в этом, ведь мелкая моторика тоже важна, правда? На мой взгляд, сегодня в школе слишком много внимания уделяют знаниям, а не практическим навыкам.
Преподавательница фыркнула и сделала еще глоток.
Потом я рассказала о друзьях Эви из старой школы — дети даже ночевали друг у друга в выходные, по очереди.
— Все изменилось после несчастного случая с Эндрю, моим мужем. Эви было тяжело это пережить. Прежняя жизнь для нее закончилась.
Я хотела добавить, что тяжело пришлось нам обеим, но сдержалась. Самое главное, чтобы она поняла, что все это значило именно для Эви.
— Как это произошло? Несчастный случай с вашим мужем?
У меня перехватило дыхание. Опыт подсказывал: чтобы отвязаться от расспросов и при этом не расплакаться, надо отвечать быстро и просто, придерживаясь фактов.
— Это случилось в Афганистане. Их автомобиль упал с обрыва. Двое погибли, включая Эндрю.
Харриет покивала головой, но ничего не сказала.
— Один солдат скончался на месте, Эндрю довезли до госпиталя. У него были множественные травмы черепа. Через несколько недель его вернули на родину, и у нас даже появилась надежда, что он поправится, но пару дней спустя…
Гостья не издала ни звука в ответ, не сделала попытки утешить, и от этого почему-то стало легче.
— С тех пор прошло два года. Мама уговорила меня переехать сюда, в Ноттингем, чтобы мы могли начать жизнь с чистого листа.
— Поэтому вы здесь. Вы и ваша дочка.
— Эви пришлось многое пережить. Куда больше, чем ее сверстникам. Так что наш приезд сюда — действительно шанс начать все сначала.
Харриет смотрела не отрываясь, и на секунду-другую меня посетила безумная мысль, что она изо всех сил сдерживает улыбку.
Глава 10
Когда гостья ушла, я вернулась на кухню, села за стол и несколько минут сидела молча.
Харриет Уотсон была… странной. Слушая рассказ про то, как в нашей жизни все пошло наперекосяк, она ни словом, ни звуком не выразила сочувствия, как обычно пытались делать другие люди; наоборот — выглядела безразличной к моим несчастьям.
Но это даже придавало уверенности.
Впервые в жизни я эмоционально раскрылась перед совершенно чужим человеком, хотя и незачем было посвящать ее во все подробности. Но ничего не поделаешь — оставалось только надеяться, что моя откровенность поможет лучше понять Эви. В том числе и неизвестно откуда взявшиеся в последнее время нетерпеливость и упрямство, которые беспокоили меня сильнее всего.
Вдох. Выдох. Вдох…
Во рту стало слишком сухо, ладони вспотели, сердце забилось тяжело и гулко, как большой барабан.
Тяжелые мысли до добра не доводят.
Я потянулась за сумкой и дрожащими руками извлекла заветный пузырек с таблетками — угловатыми, бледно-голубыми. На аккуратном белом ярлычке четкими печатными буквами было написано имя Эндрю.
Ничего не случится, если принять одну. Только одну. Чтобы притупить переживания, испытанные за утро, потому что так психовать нельзя. От этого нет совсем никакой пользы, только вред.
И вообще, я слишком строга к себе. Многие люди, чтобы справиться со стрессом, выпивают по паре бокалов вина на ночь, и никто их за это не осуждает; наоборот, рассматривают как повод для шуток, и только.
Только одна таблетка. Ее действия как раз хватит, чтобы снять напряжение и ненадолго забыть о проблемах.
Хотя бы на один день.
Глава 11
Я почувствовала, как меня встряхнули — сначала мягко, потом сильнее, — но ушла слишком глубоко в сон и не хотела ни реагировать, ни возвращаться. Это так приятно — лежать на восхитительно мягких подушках! Хоть бы меня оставили в покое…
— Мамочка! — Тревожный голосок доносился как будто сквозь туман. — Мамочка, я кушать хочу.
Я открыла глаза, моргнула и снова закрыла.
— Мама, просыпайся! Мне надо тебе что-то сказать.