«Трагический финал исчезновения семьи мультимиллионера»
от 18 февраля 1896-го года.
10 февраля 1896-го года, полицией штата были найдены останки тел семьи Барри Лоттрека, бесследно исчезнувших почти год назад. Кости четырех жертв, были найдены в двух милях от глиняной шахты, известной во всем штате и от которой городок и получил свое название, так как добываемая здесь глина имеет насыщенный желтый цвет. Как нам стало известно из достоверных источников, тело Барри Лоттрека и всех представителей его семейства были обезглавлены.
Какова вероятность, что убийство семьи Лоттрек было заказным, напрямую связанным с деятельностью мультимиллионера?
«Это невозможно!» категорически заявил главный директор компании с июля 95-го года «Лоттрек Имовейблз» П. И. Роуз. — «За последние пять лет, наша компания работала с исключительно проверенными постоянными партнерами, в законной деятельности которых не может быть никаких сомнений. По мне это дело рук безумного маньяка, которого нужно любыми способами поскорее найти и изолировать от общества».
«Третья казнь за одно и то же убийство»
от 23 июня 1902-го года.
В южно-западном городке Колорадо — Флоувилл, который еще три года назад носил имя Йеллоуфилд, был казнен третий обвиняемый в убийстве мэра города Стоук, штат Юта, Вентворта Грейбла, который приехал в Лайлэнд на встречу к своей возлюбленной. Казненным стал некий Чжи Ченг Ху — выходец из Кореи, работавший последние три недели на глиняном карьере. Поводом для его обвинения стал окровавленный мясницкий нож — возможное орудие убийства, — найденный под кроватью в хибаре, в которой тот проживал. На вопросы констебля Коллинза Харриса, Ченг Ху не смог дать достоверного внятного ответа (не потому ли что констебль и кореец говорили на разных языках?), от чего был тут же арестован.
На следующий день кореец был повешен в центре города, перед зданием суда, в котором ему вынесли смертный приговор в течение получаса. На том же месте, несколькими днями раньше, были повешены другие два подозреваемых в убийстве мэра Грейбла. Обвинения с них было снято уже посмертно.
«На этот раз никто не решится утверждать, что мы вздернули невиновного!», громким голосом продекларировал констебль Харрис, позируя для фотографа на фоне здания суда, а за одно и повешенного Ченг Ху. «Доказательств вины корейца, было предостаточно для того, чтобы с чистой совестью отправить его в ад! Он получил по заслугам, и мой город вновь может спать спокойно».
Мы не станем оспаривать вердикт городского суда, но считаем важным напомнить, что тот же суд вынес смертный приговор и другим двум обвиняемым, что заставляет усомниться в правильности и этого решения невидящей Фемиды.
И теперь, кто может поручиться, что третий казненный все же понес справедливое наказание? Остается надеяться, что так оно и есть. Иначе казнь очередного невиновного человека, станет непосильной нощей для столь маленького городка.
Сколько он так простоял, не отводя взгляда от монитора, пока на его плечо легла чья-то рука, Роберт не мог ответить точно, но мог предположить, что очень долго, по ноющей спине и онемевшему заду. От неожиданности он вздрогнул, но не настолько сильно, чтобы напугать нарушителя своего уединения.
За его спиной стояла Мэри Рирдон, прижимая левой рукой к груди внушительного вида фолиант. Ее взгляд быстро прошелся по самому Роберту, затем по статье, которую тот читал и вновь вернулись к О'Доннеллу.
— Чем занят? — Без большого любопытства в голосе, осведомилась она.
— Да так, — пожав плечами, ответил он Мэри. — Навожу кое-какие справки.
— Готовишь реферат или доклад? — она пригнулась пониже, от чего Роберт смог уловить легкий аромат ее бальзама для волос. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но в нашей программе нет место истории.
— Это не для учебы. Я ищу информацию о городке, куда мы собираемся поехать в скором времени.
Мэри выпрямилась, положив том на стол рядом со спортивной сумкой О'Доннелла. На твердой коричневой обложке, были вдавлены слова с позолотой: «Адам Смит. Сокровища нации».
— Но он ведь Лайлэндом зовется, а не… Йеллоуфилдом.
— Названия разные — город тот же.
— Что-то интересное? — все с тем же бесстрастным голосом поинтересовалась она. — Признаться честно, путешествие в захолустье меня не прельщает. Тебя же, я смотрю, заинтересовала даже его история.