— Они сделали перевод, и обращение пошло в массы. Судя по всему, оно получило отклик.
— Не могло не найти! Потому что верно изложенные мысли и призывы не могут оставить угнетенный класс равнодушным. Оии непременно пробудят в нем непокорство, подвигнут к самозащите, а потом и к политической борьбе в общенациональном масштабе… Вы привезли свое воззвание?
— Привез. На русском и на польском. Могу показать. Они у меня с собой, Владимир Ильич.
— Непременно покажите. Но несколько позже. Сейчас я хотел бы дослушать вас.
— Да-да, конечно, — отложил воззвания в сторону Петр…
Пробыв в Белостоке чуть больше недели, он почувствовал за собой слежку. Это означало, пора уезжать.
Из трех железнодорожных линий, проходящих через станцию у речки Белой, он выбрал Санкт-Петербурго-Варшавскую. Как Белая впадает в Супрасль, так Белосток по рельсовым притокам торопится к берегам Невы…
В Петербурге Петр попал в затухающую уже стычку товарищей с «петухами» Чернышева. Воспользовавшись летними каникулами, «петухи» решили захватить побольше рабочих кружков у своих соперников. Все бы ничего, да самым активным среди них показал себя дантист Николай Николаевич Михайлов, правая рука Чернышева. О нем ходят слухи как о доносчике. Арестованный в 1893 году по делу о противоправительственной корпорации среди студентов университета, он был выпущен из тюрьмы до решения суда, по личному прошению оставлен в столице и даже получил место врача.
Василий Андреевич Шелгунов вызвался проверить его. Встретившись с Михайловым, он задал ему прямой вопрос — не провокатор ли он? Михайлов все обвинения искусно отвел, и тогда Шелгунов решил дать ему учеников, но не далее Невской заставы, чтобы оберечь другие рабочие группы от возможного провала.
Теперь «петухи» допущены в кружки за Нарвской и Невской заставами, в Колпино в на Выборгской стороне. Михайлов свел знакомства со многими рабочими-руководителями…
Заметно оживилась и другая группа «молодых» — «обезьяны». Это сплошь студенты-медики. Они имеют прямую связь с заграницей, где в прошлом году побывал их руководитель Константин Михайлович Тахтарев, слушатель Военно-медицинской академии. Держатся они особняком, но тоже посягают на кружки «стариков». И самое главное, с ними сблизилась во взглядах Аполлинария Александровна Якубова. Вероятно, потому, что ей нравится Тахтарев…
— Вот и все, пожалуй, — закончил свой рассказ Петр. — В общих чертах, конечно.
— Ну что ж, картину вы нарисовали довольно полную, Петр Кузьмич. Спасибо. Кое-что я уже слышал от Надежды Константиновны и других товарищей, но о положении дел за Нарвской заставой и особенно о белостокских событиях узнал лишь от вас… Теперь ваша очередь спрашивать. Как говорится, долг платежом красен… Что вас интересует в первую очередь?
— Меня все интересует, Владимир Ильич! Вся ваша поездка, все встречи…
— Ну что ж, — улыбнулся Ульянов… Попасть к Плеханову оказалось делом нелегким.
К политическим эмигрантам за границей власти относятся если не враждебно, то весьма настороженно, тем более к таким, как Георгий Валентинович.
Адрес Плеханова Ульянов получил в Лозанне от родственников Роберта Эдуардовича Классона. Шел на встречу с необыкновенным чувством радости, петерпения и, конечно же, любопытства. Мучился вопросом: каков вблизи создатель легендарной группы «Освобождение труда», властитель дум русских марксистов?
Знакомство не разочаровало его, напротив, укрепило уважение.
Спокойный взгляд чуть раскосых глаз, открытое лицо с огромным лбом, щеточка редеющих волос, пышные усы, которые Георгий Валентинович время от времени пощипывал, неторопливые движения — все подчеркивало в нем силу, уверенность, даже некоторую утонченность признанного мыслителя…
Известие, что Ульянов послан к нему петербургскими социал-демократами, удивило и обрадовало Плеханова. Он-то, занятый литературным трудом, полагал, что Россия в этом отношении значительно отстала от европейских стран. Ан нет, Ульянов подтвердил, что кроме Петербурга социал-демократические группы появились в, Москве и Киеве, в Нижнем и Вильне, в Иваново-Вознесенске и Туле, в Екатерннославе и Саратове, в Воронеже и Харькове. И это далеко не все города, которые следовало бы назвать. Рабочие действуют заодно с интеллигентами и студентами.
При первом разговоре Владимир Ильич постарался обрисовать общую картину распространения марксизма в России. Договорившись о новой встрече, вручил Георгию Валентиновичу свою работу «Что такое „друзья народа“…», а также солидные, в четыреста страниц, «Материалы к характеристике нашего хозяйственного развития» в синем «мраморном» переплете. В «Материалах…» Плеханов выступал не только под именем Утиса, но и как Кирсанов.