Шарк и Сэнмурв без лишних слов крутанулись на каблуках, исчезли в толпе. Хорн внимательно посмотрел вслед исчезающей в двери Снежане:
– Змей… Ты позавчера Ингу послал… Из-за нее?
– Смотри. Мне пять лет учиться. Потом контракт на двадцать лет. Увижу, что от меня останется, тогда и подумаю насчет женитьбы. У меня будет сытая семья – или не будет никакой. Хватит, насмотрелся, как мать с отцом последние сто рублей делят. Предки умные, не зря придумали “реверс”. Не прокормишь – не женись.
Хорн скрипнул зубами:
– А сестра?
– Такая-то красавица себе нормального не найдет?
– Она, как бы, уже нашла! Черт, Змеюка! Если бы ты в пользу Снежаны отказался, это еще как-то… Ну, благородно, что ли.
– Хорн! Когда надо пройти по конкурсу из двухсот пятидесяти лучших учеников со всей планеты…
– А еще час назад их набиралось только двести сорок…
Змей не сбился:
– Так я песец какой умный, прямо надежда, опора и светоч. А как мое же собственное будущее буквально на два хода вперед – я сразу мальчик и щенок? Ну и нахрена мне тогда взрослеть?
Хорн выдохнул:
– Да и среди кого сестре искать? Помнишь, что Петр Васильевич говорил: полезных ископаемых пук да маленько, нефтянка вся на чужом сырье, тягачи для ракет русские уже сами научились делать, БелАЗу словаки в затылок дышат, БМЗ пиндосы санкциями забили… Про колхозы у Марка спросишь, он тебе расскажет, как телята по колено в грязи стоят… У нас теперь только программисты не голодные, а их на всех не хватит. Или прикорытники – но вот уж этой сволочи мне в зятья не надо!
– Молчим. Снежана возвращается. Она здесь точно ни при чем… Хорн, если сестре полегчает, скажи ей про меня, что хочешь. Хоть в пидарасы запиши, мне теперь уже похрен.
Хорн прищурился:
– Ты все-таки мой друг, и поэтому я тебя предупреждаю. Инга через пару месяцев попробует снова. Если, конечно, не перехочет… Я же и посоветую. Готовься, Змей.
– Иди уже, черный вестник. Сейчас, кажется, начнут.
Хорн смерил собеседника взглядом и, наконец-то, ушел.
Выдохнувший Змей поглядел направо. Там, далеко за кольцом зрителей, Петр Васильевич беседовал с иностранцем – ну, который в костюме из мета-ткани. Стол вокруг них пустовал: кто сбежался посмотреть на фехтование двух красавиц в мини, кто самозабвенно дергался на танцполе под простенькое “бум-тынц” юности. Официальная часть завершилась, люди разбились по групппам и разговаривали о своем, больше стараясь говорить, чем вникать. Несколько троек-пятерок выпивали за столами. Звенела посуда, стучали туфли и сапоги. О чем Петр Васильевич говорит с иностранцем, никто не мог услышать.
– Услышать нас некому, – гость кивнул и осторожно наколол на вилку маленький огурец. Захрустел.
Петр Васильевич налил по чуть-чуть коньяку:
– А как у вас там с инагурацией?
– Регулярно.
Гость прожевал, запил, довольно выдохнул:
– Даже корью на всю область болеют всего триста человек. Все поголовно – цыгане. А как ваши дела?
– Жизнь – рыбалка: сижу, жду поклевки, периодически выпиваю, – Петр Васильевич опрокинул и свою стопочку.
– Как вы оцениваете происходящее… Вообще? – гость покрутил все той же вилкой и теперь насадил на нее соленый гриб.
Петр Васильевич снова налил, позвенел вилкой по тарелке, наколол на нее широкий блин и, как бы случайно, в ораторском запале, воздел вилку, чтобы свисающий блин мешал читать по губам:
– Нас культурно, с уважением, обжимают под стандартную евро-нацию. Миллионов десять населения, один крупный город. По всей стране равномерно размазаны жители, завязшие в борьбе между мигрантами, лесбиянками и “зелеными”, им некогда спрашивать, куда деваются их налоги. Туризм, народные ремесла, фольклор, добыча сырья. Резерв дешевого мяса для грязной работы и борделей. Но никакой востребованной промышленности. Возможно, несколько представительств ай-ти групп, чисто на публику, чтобы сиял образ инновационной, динамичной и все такое… Национальный банк, сидящий на еврокредите, как вор на колу: чтобы мы могли покупать их товары, но не могли накопить средств на собственное производство. Сельское хозяйство на высокопродуктивных семенах, которые, вот незадача, ежегодно придется покупать у одобренного Евросоюзом производителя. Свои семена фу-фу, некошерно и вообще ГМО.
Гость покачал породистой седой головой, не выражая ни одобрения, ни порицания, съел гриб. Выпили по второй. Закусили: Петр Васильевич блином, гость опять же грибами.