– Может быть, он просто спит!
– Как хотите. Я его возьму. Станете мешать?
Курсанты переглянулись. Вельд уверенно двинулся к тому из выходов, на который показывал гирокомпас. Старшие нерешительно двинулись за ним, все еще не придумав, что делать. Стена по правой стороне поменяла очертания, стремительно сократилась – и напрочь отсекла Инге руку. Ту самую, которой штурман минуту назад подняла злополучный шарик.
– Шарик замедленного света, – отмахнулся Тим, – замороженное время, ничего необычного. Инга в коме, но медблок пока ничего страшного тоже не видит. Неприятно, разумеется. Но не смертельно. Лучше скажи, что делать с Вельдом. Нам только драться со своими не хватало. Мало того, что мы тут застряли – ни связи, ни надежды на помощь!
Андрей посопел. Потом проверил, хорошо ли закрыта дверь капитанской каюты и включена ли звукоизоляция. Сдвинул панель и набрал код – пальцами по кнопкам, как в старых драмах.
Обычай меблировки кают с тех героических времен почти не изменился. Кровать, стол, несколько стульев, стенные шкафы. Большой экран, изображающий окно. Стулья на выбор: пластиковые или гнутые деревянные. Стол прозрачный полиакриловый – или, по вкусу обитателя, полированный, вишневого дерева.
Как и весь экипаж, Тим не собирался задерживаться на “Кентавре” сверх необходимого, и потому не обращал внимания на обстановку. Типовой пласталевый стол, обычные стулья с замками, чтобы пристегивать к полу в невесомости. Типовая же складная кровать, и даже пейзаж за экраном-окном тот самый, который загрузили в память еще при последнем техобслуживании “Кентавра”. Зеленые холмы, синее небо, белые облачка… Потолок светился по всей площади – тоже как обычно, без рисунков или символов, которые бы хоть как-то выделяли каюту из других таких же.
Андрей подумал: а ведь и его каюта точно так же стерильна. Пласталь – стекло – полимеркомпозит. Белый – светло-серый- строго черный… Не пришлось бы в самом деле вживаться.
– Вызов принят! – проворчала трансляция низким голосом, вовсе не похожим на нейтральный синтезированный, которым всегда говорил искуственный интеллект. С легким звоном у стены проявилась голограмма: мужчина среднего роста, среднего возраста, без особенных примет. Разве только полная парадная форма космонавтов да значок “наставник” на отвороте синего кителя – такой же золотой, как и форменные пуговицы.
Старшекурсники вежливо наклонили головы. Аватар ответил им взмахом руки:
– Вольно. Можете не докладывать, обстановку знаю.
Тим уселся на стул верхом, Андрей просто на пушистый ковер. Аватар “Кентавра” оперся спиной о стену, сложил руки на груди, сделался абсолютно неотличим от живого. Тим поправил воротник – из-за волнения обеими руками.
– Михаил Степанович, тогда посоветуйте что-нибудь. Это же вы привели “Кентавра” из девяносто седьмого рейса, когда на борту все упали в кому?
– Не привел, – возразил Михаил Степанович. – Пришел. И, на правах наставника, спрашиваю тебя, капитан Тим. Внимательно ли ты читал Устав?
– Вельд изолирован. Найденный им артефакт помещен в защищенное хранилище. Выполнено сканирование. Пострадавшая в медицинском блоке. Доктор, состояние?
Андрей вызвал голографический экран, перечитал сводку. Ответил старательно-спокойным голосом:
– Сверхмощное отравление. Нам удалось ее стабилизировать, но только за счет непрерывной очистки крови. Похоже, источник проблемы – ее контакт с материалом стен аномалии. Но тут уже не столько биохимия, сколько гравифизика.
– Может быть, наш профессор в этом бы и разобрался, – добавил Тим. – А мы просто выполнили инструкцию.
– В голосе твоем слышу я недоверие к Уставу, юный капитан, – Михаил Степанович прикрыл веки. Тим не улыбнулся:
– Устав написан, чтобы мы живые сошли с моста. Поломанные судьбы и разбитая дружба для Устава ничего не значат. Михаил Степанович, у вас опыт… Почему Вельд поступил так?
– Его планету открыли всего двадцать лет назад. Они долго развивались в изоляции, в условиях ограниченности ресурсов. Конкурентная этика. Понятие врага не виртуальное, а реальное. Кроме того, капитан Тим, что ты вообще знаешь о Вельде?
– Что его имя в переводе значит “горящая степь”… Ну, мужской вариант “степной пожар”, наверное. Что он психотехник… Будет психотехником курсу к третьему.
– Если его за такие шутки не спишут по возвращении, – буркнул Андрей, поднимаясь в рост и прислоняясь к стене напротив аватара. – Он модификант. У них там без генетического конструирования не выжить, колония развивалась из экипажа и пассажиров аварийного корабля. Исходно – никакого разнообразия. Вот он и получился… Маугли.