– Но без игр эта ваша платформа не станет массовой.
– Лосяра, но ведь она и так не станет. Чисто по весу, объему. Опять же, конкуренты. Супертехнологии, оптические компьютеры, квантовые там… Лось, какие мы еще слышали?
– Нейросети.
– Ага. Нейросети, вот. Огромная скорость!
Шарк развел руками:
– Прикинь, космос. Там радиация, метеориты всякие, космические излучения, зведный ветер. Все эти супер – они на тонком-тонком основании. Микронный процесс, нейтронная печать, сверхчистые комнаты. Дотащи до Юпитера сверхчистую комнату, а? И что в итоге: за счет одной электронной диффузии уже через десять-пятнадцать лет процессор превращается в тыкву. А представь, авария. Нашу-то антресолину можно восстановить одним паяльником, даже без микроскопа!
Шарк обвел взглядом дворик. Подумал, что пруд уже хорошо замерз, и каток можно открывать. Еще подумал, что сам кататься не полезет. Хватит с него шишек. Закончил:
– Это как выбросило человека на необитаемый остров. И надо сделать нож. Обычный нож.
– А ножом сделать все остальное?
– Точно. Только нож у нас межзвездный. Хотя, – Шарк зевнул уже по-настоящему, и оба мотовода повторили зевок, – нож все-таки из трех кусков сделан. А одним куском – только лом.
Лом раскачивался, как мачта миноносца, героически выходящего в безнадежную атаку. Великий Шварцнегер – ну, то есть, конечно, Терминатор, – с оторванной ногой, выпученным глазом и ломом в… Скажем так, в спине – упорно полз по грязому асфальту к не показанной на экране цели.
– Хм, – поморщился гость, – девочка не испугается? Она же маленькая еще.
Девочка прищурила на экран зеленые глазки:
– Вот прямо как дядя Саша. Ползет из бани, пьяный, к домику на даче.
Гость икнул и быстро поставил бокал – чтобы не расплескать. Родственники запереглядывались в очевидном шоке.
Снежана вспомнила высотку и вздрогнула.
Вообще-то, дома она вела себя именно как маленькая девочка. Дома же мама! И папа. Можно не прикидываться уверенной, как при школьных подружках. И можно не тянуться вверх, изображая взрослую и серьезную, как при Змее.
Правда, дома набрасывались черные мысли, что Змей ее всего лишь терпит. Что с Ингой тягаться сложно. И что тут вообще все как-то неправильно… Умом-то Снежана все понимала – но при виде Змея ум выключался напрочь.
Хотя бы дома не забивать голову – так нет же: семейный ужин.
Родственники. Важные гости. Общий киносеанс. Мелодраму не пропустили мужчины, а драму не захотели смотреть женщины. Огорчений, сказали, в жизни достаточно. Давайте что-нибудь легкое, только, ради всего святого, не сортирную комедию, мы же за столом… Так на громадном плазменном экране оказался боевик; ну и зачем спорили взрослые, если все равно на экран почти никто не смотрит?
И ладно бы еще, французский фильм – но любое голливудское поделие легко пересказать, никогда не видев. О чем бы ни шла речь, когда бы ни происходило действие фильма, хоть за тысячу лет перед Христом, хоть спустя сорок тысяч лет после – все равно покажут мужчин: бегущих и стреляющих, превозмогающих сквозь крепко стиснутые зубы. В фильмах, снятых позже фем-бунта, бегают и стреляют, крепко стиснув зубы, уже женщины. Только, ради политкорректности, выглядят они по-мужски, без акцента на сиськах. Так что даже непонятно, зачем их вставили в кино.
То ли дело Миядзаки! Каждая сказка о своем и все непохожи друг на друга. Пять, семь, девять сторон, и каждая хочет чего-то своего – прямо как в клубе! И уж конечно, Снежана нисколько не возмущалась тем, что героиня у Миядзаки почти всегда смелая девушка.
Но мультфильмы не захотели смотреть все те же взрослые. Как же, детские мультики! Лучше плоская стрелялка, чем хоть на пару минут задуматься или хоть на пол-сердца посочувствовать герою…
Снежана поняла, что кино тут всего лишь повод. Вон, дядя Витя, отец той самой глупой Светочки-брюнеточки. А вон и сама Светочка. Что в ней нашел брат Стас, чтобы так выделываться?
– … В соревнованиях по робототехнике. В команде с девочкой. Второе место!
– А что ваш робот сделал?
Стас помялся:
– Ничего, в общем.
– Так за что место дали?
– За уверенность! – и Стас подмигнул тут же расцветшей брюнетке. Вот что в ней такого? Решив спросить Ингу… Хотя, можно и Шарка. Не Змея же, еще в самом деле выяснять примется… Девочка плотнее прижала к себе розового плюшевого мишку. Эх, как жаль, что “Голубую сталь” дальше не снимают!
А взрослые действительно видят в ней ребенка. Важный дядя, и не нашел ничего лучше, чем спросить:
– Отгадай загадку. Сидит дед, во сто шуб одет. Кто его раздевает, слезы проливает.