Баллоны с номерами “четыре-три”, “четыре-четыре”, и так до “четыре-восемь” – принимали запасы и колонистов. Очередной челнок с освоителями стыковался к осевому тамбуру, люди заполняли комнатки приемника, сбрасывали одежду в печь: выдадут стерильную. Автоматика выполняла проверки, сканировала микрофлору на предмет наиболее опасных болезней, обрабатывала тело ультрафиолетом и специальным составом – незачем заносить возбудителей в замкнутую среду.
Обработку проходили по двадцать пять человек, прочие ждали на обзорной палубе, кто апатично, кто возбужденно приникнув к панорамным окнам. В полете только черный бархат и точки звезд, но здесь-то пока еще Орбита! Багровые полотнища радиаторов, разноцветные маячки кораблей, сияющие факелы двигателей. Соседи по четвертой волне: темные массы искуственных планет, нагоняющие тревогу алыми проблесковыми огнями; громадные фосфорецирующие цифры на грубо приплавленных округлых боках: “4–6”, “4–8”, и далее.
А вот пятой – заключительной волны Проекта – отсюда без приборов не увидеть. Пятая волна готовилась в резерв, и ее цель планировали установить, как только первые волны подлетят поближе к своим звездным системам и высмотрят в них что-либо интересное. Кроме того, негласно подразумевалось, что пятая волна займет место пропавших или погибших “от неизбежных в Пространстве случайностей”. Так что с формированием пятой волны не торопились; ее рукотворные планетоиды в настоящее время только подбирались к Земле, оставляя за собой шлейф из выгрызенной нанороботами пыли.
Винни ждал очереди в санприемник на обзорной палубе четвертого баллона четвертой волны. Парень бездумно разглядывал орбитальный буксир-”кислородник”, пристыкованный к пакету огромных рудных тел, еще слабо-слабо светящихся после резки большим зеркалом. Очевидно, их тащили с верхней орбиты на переработку. Даже километровый тягач рядом с ними смотрелся бобром, разлегшимся поверх штабеля бревен. Точнее измерить Винни не мог: ни ориентиров для глаз, ни дальномера под рукой.
На орбитальном буксире дальномер, конечно, имелся. И показывал, что до баллона “4–4” – тысяча километров с мелочью. Для глаза человеческого неподъемное расстояние, так что Змей не увидел бы друга, если бы даже знал, у которого из окон тот стоит. Зато для случайности дистанция мизерная: меньше двух минут на второй космической скорости, считай, вплотную. И грузовые челноки крутятся, и доставщики колонистов суетятся под ногами… Змей принялся считать маневр, потом разгонять мега-сцепку – понятно, что не в один импульс, чтобы не закрутило – затем уравновешивать на новой траектории, чтобы не выйти за указанный диспетчером коридор…
Словом, пока буксир оттащил свой груз на сравнительно безопасные десять мегаметров, вся партия колонистов успела пройти санобработку, выспаться, получить набор карантинных уколов и новую форму с красивыми нашивками: “Glise 667 C c”. Винни как раз перебирал собственные вещи после стерилизации – и, конечно, уже не мог видеть, как аккуратно Змей сориентировал пакет исполинских заготовок.
Завершив прицеливание, Змей отбалансировал тягу, перечитал задание, пометил выполненные пункты – все, кроме последнего.
Теперь оставалось ждать.
Ждать человек не умел. Ерзал на парковой лавочке. Нервически отряхивал мятую фланелевую рубашку поверх обширного пуза. Вытирал вспотевшие ладони о затрепанные джинсы. То и дело поднимал взгляд к циферблату старинных часов. Опустив глаза в очередной раз, человек вдруг обнаружил рядом на скамейке мужчину в стильном костюме, в туфлях, надраенных до ярких зайчиков от низкого вечернего солнца. Ишь ты, Лощеный!
– Я тут по вашей жалобе, – начал гость. Человек опомнился:
– А… Вы кто?
Из внутреннего кармана пиджака появилась, блесной сверкнула в закате и опять нырнула в глубины костюма красная книжечка.
– А… – человек удивился, – так серьезно?
– Ну вы же написали жалобу не только в прокуратуру. – Лощеный состроил значительное лицо. – Так вот, мы проверили этот клуб. И знаете что?
– Что?
– Вы абсолютно правы. – Лощеный подчеркнул сказанное уверенным жестом.
– Вот! Я же говорил!
– Именно! – человек зачастил, подскакивая на лавке в такт:
– Они вообще там с ума сходят! Никаких взрослых! Постоянно девки раздетые! Все время драки! Сделал замечание – ответили матом! Никакого уважения к старшим! Не удивлюсь, если там вообще бордель! И наркотики! И вообще они марихуану курят!
– А откуда вам знаком вкус или запах той же марихуаны? – дружелюбно поинтересовался владелец книжечки. Жалобщик осекся: