– Прямо так и в жестяных, – слова экскурсовода Лежер комментирует ворчанием под нос. Но девушка не смущается:
– Именно. Лунный модуль серии “Апполон” для облегчения конструкции подвергался химической обработке. Толщина его стенок в некоторых местах уменьшена до считанных миллиметров. Аппарат слетал на Луну, выдержал все расчетные нагрузки, благополучно вернулся на Землю и сейчас находится в музее. Хотя вывести его из строя мог удар ногой…
Лежер смотрит на китаянку. Форма НАСА: голубой костюм и белая футболка с зелено-голубым рисунком земного шара. Гладко зачесаные смоляные волосы. Возраст не определишь, азиатки все такие: девочка-девочка-девочка… Хлоп! И сразу прабабушка.
– Если ногой ударить меня, – Лежер продолжает ворчать, но поворачивается так, чтобы его слышал один лишь начальник, – то из меня тугой струей брызнет стресс!
Де Бриак молча перелистывает информацию в планшете, так что штурмовик снова переносит внимание на китаянку, вопрошающую в пространство:
– … Что же такое “Орбитальный лифт”?
– Шприц, воткнутый людишками в тело вечности, – ворчит штурмовик. – Член, которым Земля кончает в пространство.
Китаянка не смущается – если даже и слышала – зато комиссар, наконец-то, убирает планшет:
– Альберт, да что с вами? Ссора с девчонкой?
– Нет женщины – нет проблемы, – Лежер меланхолично перекидывает начальнику свой планшет с очередным докладом об еще одной молодежной субкультуре. Де Бриак скользит глазами по строчкам, не усматривая отличий. Такое же общество собиралось лет семь назад, в архивах есть. По мере взросления активных участников рассыпалось. И теперь повторно найденные идеи со всем пылом юности провозглашают… Как их там… “Слуги дракона пустоты”. Может, подкинуть им архив той, старшей организации? Чтобы не изобретали велосипед в который уже раз.
– Комиссар, вы можете попросту объяснить, что такое орбитальный лифт? – Лежер кивает на экскурсовода:
– Девчонка симпатичная, но уж больно в дебри залезла. Я понимаю ее через два-три слова.
Комиссар поднимает взгляд к потолку капсулы: перфорированный титан, сине-зеленый рисунок иридием и бериллиевой бронзой. Орбитальный стиль: все из астероидного металла. Ни крошки пластика, ни грамма с поверхности. Впрочем, с поверхности сам рисунок: голубые океаны, знакомые очертания континентов.
– Ну, Лежер, я вам не фон Браун.
– Так и я не Гагарин. Мне сойдет.
– Что ж, представим себе Гагарина. Вот он летит над планетой на высоте четыреста километров. Сбрасывает веревочную лестницу и говорит… Кто там полетел следующим?
– Герман Титов, – подсказывает экскурсовод.
Комиссар хмыкает:
– Неважно, в общем. Вот, Гагарин и говорит: залезай, tovaristсh, и не забудь ushanka, здесь холодно. Эта вот лестница и есть, в самом грубом приближении, орбитальный лифт… Что случится с лестницей, Альберт?
– Первое, сгорит об атмосферу. Второе, перепилится микроастероидами и вообще мусором. Третье, порвется от собственного веса. Четвертое, по длинной лестнице вручную за приемлемый срок не влезешь. Нужен какой-то механизм, а это снова и энергия, и вес.
Де Бриак хмыкает:
– Вы забыли самое очевидное. Нижний конец лестницы зацепится за Le Kremlin, и Гагарин либо втащит к себе все les politbureaux, либо навернется к ним сам. Чтобы нижний конец лестницы не перепахал всю la tсzelina, что нужно сделать?
– Нужно, чтобы Гагарин всегда летел над одной и той же точкой планеты. Шеф, но это сегодня дети знают. Верхний конец лифта должен лететь по геостационарной орбите.
– Лежер, я начал объяснение с того, что Гагарин летит на высоте четыреста километров. А высота геостационара?
– Тридцать шесть тысяч… В девяносто раз больше! Почти в сто!
– И это лишь до терминала, но ведь еще и противовес необходим. Вот из-за чего нужен очень длинный трос огромной массы. Соответственно, в длинном тросе громадное растягивающее усилие. Лучшие сегодняшние материалы выдерживают шестьдесят гигапаскалей, а необходимо сто двадцать. Плюс все озвученные вами проблемы: микрометеориты и вообще орбитальный мусор; огромная длина пути. Если поставить на попа “шинкансен” или подземное вакуумное метро, которое “тысяча-в-час” – даже тогда путь займет более двух суток… Прибавьте к этому резонанс.
– То есть?
– По гитарной струне длиной тридцать шесть тысяч ка-эм на скорости около тысячи этих самых ка-эм бегут пятитонные слоники мелкими группами по сто-полтораста хоботов. Что происходит со струной?