– Блюз.
– Почему не джаз?
– Блюз – когда хорошему человеку плохо. А вы же не считаете нас, пассажиров лифта, – Лежер обводит соседей широким жестом, – плохими людьми?
Делая жест, Лежер оглядывается. Кабина – скорее, вагон сверхскоростного поезда, этого самого шинкансена – не выглядит миражом. Все такое стильное, внушительное, ковано-шлифованное, четкое, выверенное.
– Черт возьми, Холмс, но как?
Комиссар ухмыляется:
– Вы мне льстите, но мне это нравится. Итак, первое. Верхний конец лифта делаем управляемым. Не геостационарным, а геосинхронным. Он все так же летит над одной точкой планеты, только уже за деньги, а не бесплатно, как по геостационару.
– Нет, подождите! – седой мужчина в полосатом костюме откладывает большие очки виртуальной реальности:
– Вот у нас вращается Земля. Над какой-то точкой вращается спутник. Его линейная скорость обязана совпадать со скоростью нужной точки на поверхности, так?
– Разумеется.
– Чем ближе спутник к Земле, тем он медленнее должен лететь, чтобы не обогнать указанную точку, согласны?
– Согласен.
– Если спутник удалить от Земли, его скорость нужно увеличить, чтобы он от указанной точки не отставал. Возражаете?
– Никоим образом.
– Но если спутник превысит орбитальную скорость, он улетит в пространство, а если спутник потеряет орбитальную скорость, он упадет. Верно?
– Безусловно, – де Бриак улыбается.
– Отсюда вывод: есть лишь одна равновесная высота, на которой орбитальная скорость спутника совпадает со скоростью точки на поверхности Земли. Именно эта высота орбиты и есть геостационар, тридцать шесть тысяч километров. Так?
– Разумеется.
– Но тогда каким же образом обеспечить положение спутника над указанной точкой на любой иной высоте, неважно, выше или ниже геостационара?
Комиссар улыбается опять:
– Месье, допустим, что наш спутник находится ниже геостационара. Чтобы не обогнать нужную точку, он должен снизить скорость.
– Я же именно это и говорю. Он затормозится и упадет.
– Упадет из-за чего? Что его притянет?
Седой возмущенно вскидывает руки:
– Ну земное притяжение, разве вы не знаете? Это же азбука! Полет по орбите – это как бы непрерывное падение на Землю. Просто из-за большой скорости аппарата Земля постоянно убегает из-под него. Уменьшим скорость – Земля из-под ног убежать не успеет.
– А если мы компенсируем воздействие земного притяжения такой же по величине постоянной силой?
– Но это же сколько нужно топлива и рабочего тела, чтобы держать постоянную тягу! Для терминала, для троса…
Седой лезет чесать затылок и вдруг понимает:
– Солнечный парус! На околоземной орбите света еще хватает, и он бесплатный. Но площадь паруса нужна огромная – где же он? Почему мы его не видим?
Де Бриак разводит руки:
– Потому что парус не физический. Магнитное поле.
– Но это фантастически сложно в управлении!
– Для чего-то же нужны суперкомпьютеры, не все же на них алгоритмы биржевой игры проверять.
Седой возвращается в кресло:
– Рассказали бы мне – нипочем бы не поверил. Но факт!
Вздыхает и снова ныряет в свои виртуальные очки.
Француз некоторое время молчит, потом уступает вопросительному взгляду напарника и продолжает:
– А если не упираться в геостационарную орбиту, то достаточно вынести терминал на “орбиту вечности”, где атмосфера уже никак не влияет на спутники. Это полторы-две тысячи километров, для большинства задач достаточно. До геостационара, если уж необходимо, добираться орбитальными буксирами.
Лежер кивает:
– Понятно. И лифт не торчит поперек всех орбитальных трасс, можно над верхним терминалом летать без опасений. И сам шнурок раз в двадцать короче, и весит меньше в пропорции. Конечно, если так, то…
– То что?
– То лифт уже не фантастика, реальная машина. Хоть и зверски дорогая, но хотя бы в теории возможная.
Де Бриак хмыкает и продолжает:
– Второе. Атмосфера. Нижний конец лестницы. Ветра, струйные течения со скоростью до трехсот ка-эм-час. Молнии. Самолеты шахидов, наконец. Чрезвычайно трудно найти конструкцию, материал или решение, способное не только противостоять всем перечисленным угрозам, но и приносить сколько-нибудь заметную прибыль. Особенно на фоне развития многоразовых ракет, или челноков, стартующих с мега-самолетов. Или все тех же вылизанных и неубиваемых русских “Союзов” и “Протонов”, которые даже при аварии все-таки спасают полезную нагрузку.