“А девушка все равно или в коме, или в крематории?”
“Точно.”
“Вот бл*.”
“В жопу сволочей. И вообще, мы отвлеклись. Давай все-таки сверку часов докончим.”
“Итак, три года назад – я на клубе. Два года – ты на орбите, стартовала первая волна. Полтора года – высадка на Марсе, отлет второй волны. Год назад стартовали третья и четвертая волны, тогда же теракт под Лифтом. Пятая волна пока в системе, вокруг Солнца крутится, ждет. Змей, с этой планетой точно какое-то говно. Если раньше я думал: во дебилы, забурились в консервные банки, согласны лететь стопиццот лет хрен знает куда – то сегодня мне уже думается, что я их где-то понимаю. И даже сегодняшний ультиматум не кажется мне шуткой. Змей, ты вообще ультиматум слышал? На всех каналах сто четыре минуты назад прошел.”
“Слышал – не то слово. Я его сейчас выполняю.”
“Это как?”
“Там сказано: не выполните требования, нанесем удар с орбиты. Вот, у меня на подвеске железно-никелевый камень. Сними габариты своим дальномером, плотность в справочнике возьми, посчитаешь в уме, ты же киборг. Убедишься, что лазеры “Невода” его расплавить не успеют.”
“Змей, а ты не брешешь?”
“А что я этим обманом выиграю в твоих глазах? Репутацию мудака?”
“Я недолго с тобой знакомился, но мудаком ты не кажешься.”
“За три года я мог и поменяться.”
“Мог. Но я детдомовский, ты забыл? Если бы я не умел понимать людей, меня бы там опустили давно.”
“В Палицыно, в гардемаринской школе?”
“Змей, меня в ту школу не с неба десантировали. А из вполне обычного детдома. Я результат генного моделирования, отказник, высер науки, ГМО ходячее. Это еще ласковые названия. Так что поневоле научился зэковским прихваткам.”
“И ты мне веришь? У вас же там это: не верь, не бойся, не проси. Нет?”
“А ты мне специально байку про нотариально заверенный секс втер, чтобы настроение создать?”
“Вот не поверишь, просто к слову пришлось.”
“Вот не поверишь, просто верю. Значит, и все остальное не шутка.”
– Совсем не шутка, месье шеф-комиссар, – папаша Франсуа нервно дергал знаменитые пышные усы. – На сегодня уже четыре буксира выявлено, и есть подозрения на такое же число дополнительных.
– Требования?
– Запрет ислама как религии. Либо хрислам под эгидой Рима, либо что угодно иное. Но на Каабу нацелены из четырех буксиров два.
– Третий и четвертый, я так понимаю, на Йеллоустоун?
– Вы удивитесь, но конус вероятных траекторий четвертого накрывает Италию, а Рим на главной оси.
– Трогательная дружба между организаторами и исполнителями. Не новость.
– Но и это еще не все. Возврат к золотому стандарту. Общая валюта.
– Де-факто это доллар.
– Они требуют обеспечения валюты не госдолгом США и не авианосцами, а материальными активами.
– Не фунтом алюминия, случаем?
– Нет. Золото их устроит.
– Какое великодушие! Но кто это? Как они называются? Ссылаются на Ленина, Мао, Маркса или Гитлера?
– Комитет спасения цивилизации. А еще они затребовали головы людей по списку.
– Кого?
– Все – финансисты. Вкупе с запретом на нетоварные сделки.
– Луддиты. Шаг в прошлое…
Лежер вполголоса заметил:
– Шеф, мы с вами об этом же говорили. Помните, с год назад, в нашем дата-центре, на обзорной галерее? И меры вы предлагали такие же: откатить ситуацию к худо-бедно понятному всей планете капитализму. А под запретом ислама сегодня подпишется ровно половина Земли. Потому что второй половине мулла не разрешит. Но почему они не попытались это провернуть сначала в какой-то стране где-нибудь на задворках планеты?
– Да потому, что соседи бы их раздавили, – комиссар лихорадочно перелистывал данные в планшете. – Товарное обеспечение сделок, ишь чего захотели! Этак и фьючерсами не поторгуешь. Биржа мигом бы их прихлопнула. Нет, в этом отношении они все делают правильно. Настолько крупные изменения либо удаются в планетарном объеме – либо не удаются вовсе. Но благими намерениями вымощена дорога в ад…
– Соглашусь, месье шеф-комиссар.
– Господин аббат… – комиссар помедлил, но все же решился: