Экран челнока показывал, что до аэропорта еще минут сорок. Комиссар вытащил планшет, открыл очередное чтение. Лежер какое-то время наблюдал сквозь тонированные стекла за проносящимися холмами, перелесками, встречными коробчонками с пассажирами и без. Проворчал:
– Я вот пробовал по вашему примеру читать… Знаете, помогает.
– Да ну?
– Ну да. Вот, недалеко ходить, в той лаборатории, где с плазмой долбятся, пытаются на встречных пучках получить условия для реакции синтеза, я имел уже не настолько дебильное лицо, как обычно. Скажите, шеф, а вы как-то выбираете книги для чтения, или все подряд гребете?
Де Бриак вздохнул, отложил планшет, поправил ремень.
– Все авторы по-разному пишут. Кто сериал, кто детектив. А нет бы так, чтобы детектив, космическая опера, нуар-постапокалипсис…
– Это мрачно. Сразу после надо забойный постапокалипсис-боевик, чтобы развеяться.
Комиссар улыбнулся:
– А потом фанфик и чтоб всенепременно с вампирами; и чтобы светлое космическое будущее; и обязательно прогрессоры-попаданцы, плутовской роман, коммунисты на звездолетах, дизельпанк с дирижабами… э-э, дирижаблями, боевые мегароботы…
– Только не двуногие, комиссар, это пошло и банально!
– Да, и что-нибудь такое философское – и все в одном сериале! Я бы в детективе охотно играл героя, даром, что ли, я комиссар полиции? Мэгре мое второе имя!
Лежер покривился:
– А вот я бы не хотел в нуар.
– Отчего же? Крутой штурмовик там весьма к месту.
– Все так, мсье комиссар. Но ведь герои нуара в конце погибают.
– Почему же это?
– По закону жанра, – сказал крутой штурмовик. – По сюжету.
Сюжет экстренного выпуска не оставил равнодушным никого. Из системы HD 69830 в созведии Кормы на Землю возвратился зонд-разведчик. Все каналы показывали картинку изрядно поцарапанного аппарата, и все ведущие на разных языках повторяли одно и то же высказывание профессора У Танга: “Трасса туда и обратно проверена. Уровень излучений не превышает возможностей нашей техники, защита справится. Планета в достаточной степени землеподобна. Можно лететь!”
Показывали уверенно лезущие к небу курсы акций “Робонавтикс” и “Интергалактик” – и чертовой прорвы их подрядчиков.
Показывали ровные ряды белых домиков на белом песке, а за ними невообразимую колонну, нить в небо – Аризонский Орбитальный Лифт. Первые колонисты-звездопроходцы ступали по еще пустынному лагерю; камера перескакивала с их возбужденных лиц то на пыльный асфальт, то на пластиковые стенки – но неизменно возвращалась к застывшему смерчу, сине-серой воронке Лифта, царившей над пустынным пейзажем.
Показывали плавно разъединяющиеся баллоны Первой Волны – десять банок О’Нейла, каждая вместимостью в тумен. Сверкающие цилиндры двигались по угольно-черному фону, заслоняя пятнышки звезд, выходили на разгонную орбиту – а под баллонами так же медленно поворачивалась Земля.
Наконец, экстренный выпуск закончился. Дежурный кинулся на форумы обсуждать подробности. Хорн просто уселся поудобнее, включил электрочайник – и сам не заметил, как задремал.
Разбудил его наконец-то добравшийся до клуба Змей. Хорн протер глаза, позевал. Потрогал давно выключившийся чайник и сообразил, что спал долго – кипяток успел остыть. Зато сам Хорн остался горячее кипятка:
– Лантон!
– Чего? – Змей опешил. – Ты не проснулся еще?
Хорн поморщился:
– Лантон! Сам смотри. Год подготовки. А через год у тебя дипломная практика, потом сам диплом – и здравствуй, жопа. Типа, взрослая жизнь. Хрен ты потом сможешь что-то делать. Решать надо сейчас.
Змей тоже зевнул и включил остывший чайник. По звукам из общего помещения он уже понял, что уборка после регаты подошла к самому концу, и что, кроме дежурного, на клубной базе осталось всего пять-шесть самых заядлых.
Хорн подтянул банку с чаем, пакет с кубиками сахара. Зашумел чайник. Хорн сказал:
– Сегодня решить, а завтра на совете заявить. Регата хорошо прошла. Я по глазам вижу, Легат согласовал нам Йомсборг.
Змей кивнул и зевнул снова. Хорн даже руки потер:
– Ха, так мы на коне! И тогда мы Лантон заявим на Волк-фесте, это через две недели. А туда надо хоть что-то уже показать, сам же понимаешь, под голые слова никто к нам не поедет. Мы не столица.
Чайник зашумел совсем громко, выключился. Хорн ловко разлил кипяток по приготовленной заварке. Сам он пил вприкуску – а Змей вовсе без сахара. За дверью кого-то негромко выругал дежурный. Наконец, гулко ударили закрывающиеся створки склада и знакомо щелкнул замок.