– Шестьдесят копеек с вас. А зачем тележку взяли? Один сырок можно в корзинке или так, в руках.
– Так я за ее держуся, а то цены-то у вас, упасть можно. А пакет не надо, у меня свой…
Сергей посмотрел на их тележку… На бабушкину… И решительно перекинул бабке пакет с сосисками. Змей хмыкнул:
– Прав ты походу, падаван юный. Удачей делиться надо!
И прибавил буханку хлеба. После чего, не слушая причитания опешившей бабки, потащил тележку на выход.
На выход с радиорынка Змей и Сергей направились только под вечер. Торговали здесь не одними радиодеталями, а железом вообще. И всяких разных железок оказалось тут столько! Пахло горелыми дисками, маслом. Визжали проверяемые бензопилы и болгарки. Разносчицы с тележками ругались, кому проехать первой. Звенели передаваемые из рук в руки трубы, вентили, хрустели пакеты гвоздей.
Список по деталям набрался не сильно меньше списка еды. Так что вызвонили Шарка – тот примчался на своем “Урале”, привез еще пачку денег. Больше часа спорили с продавцом – разобрались бы раньше, да он отвлекался на других покупателей. Тестировали прямо тут, клещами. Половину резисторов Шарк забраковал сходу: “Эту марку я знаю, горят как свечки!” Уже почти упаковались – но позвонил Марк и сразу после него Лис – им потребовались дюралевые полосы, а потом и Хорн попросил – “Раз уж вы там, на базаре, возьмите нам трубы-двадцатки, для буера надо”. Змей заругался на непредвиденные расходы и позвонил клубному казначею. Валькирия тоже долго что-то там считала, сопела в трубку. Наконец, согласилась, но пригрозила, что июльского взноса не хватит, а деньги с регаты, между прочим, зарезервированы на Йомсборг…
Сергей пошел гулять по базару и почти сразу прилип к витрине с фильмами, на которой нашлось все – ну решительно все, что он мог украдкой тянуть с интернатского торрента. Юмор не покидал продавцов и здесь, прямо над витриной синими светодиодами горела надпись: “При краже одного диска и более – перелом в подарок!”
Хмыкнув, Сергей пошел дальше – и в следующем киоске увидел такой шнур, какой хотел Шарк для соединения чего-то с чем-то. Метнувшись к Змею, парень получил от него двадцатку и вернулся в павильон, спросил у стоящего там продавца:
– Шнуры такие почем?
– Э?…
Сергей показал:
– Вот как этот, который из принтера торчит.
– Десять рублей.
“Странно, а Змей говорил – двадцать…”
– Офигеть… Дайте два!
Мужик ловко вытащил оба шнура из обоих принтеров на прилавке, смотал их, подал Сергею. Ухватил протянутую купюру и выбежал из павильона! Не зная, что делать, Сергей кинулся к Змею – тот прямо с места тигриным прыжком достал кнопку вызова охраны. Мужичка с двадцаткой, к счастью, сцапали на выходе, и деньги получил настоящий продавец. Еще он получил воспитательных от старшего магазина – а Сергей, соответственно, получил от старшего же второй шнур в благодарность. Пока ждали милицию, пока писали протокол, пока Змей думал, как бы устроить, чтобы Сергей не светился в деле – он же разыскиваемый самовольщик – перешло далеко за полдень.
– Ну, – вздохнул Змей вслед отъезжающему мотоциклу Шарка, обвешанному пакетами и связками труб, – опять нам в продуктовый. Бабушке мы помогли, но сосиски с хлебом в списке, надо привезти, иначе Хорнова сестренка меня убьет… Не заскучал, герой-детектив?
Сергей только головой помотал. Он даже не думал, как все это рассказывать в кубрике: один черт, никто не поверит. Как будто все приключения за один день аккордом выплатили.
На этот раз пошли не в громадный универмаг, а в небольшой магазин у железной дороги, где покупали, в основном, жители ближних улиц. Улицы складывались тесно составленными невысокими домиками – в ширину семь шагов, два окна по фасаду. Непременно палисадник с желтыми шапками цветов. Часто столбы из рельсов, или лавка из шпалы, или круглый стол из вертикально вкопанной колесной пары – любому видно, путейцы живут. Тут пахло смолистым деревом и созревающими яблоками, несло с недалеких стрелок пассажирской станции мазутом и смазками, кислым дымом. Под ноги стелился серый потрескавшийся асфальт, на обочинах блестели в июльском дне машины… Сергей подошел и потрогал серебристые ворота, на которых солнце и дожди не оставили ни чешуйки краски. Ворота оказались теплые; Сергей на миг застыл.
Не с чем сравнивать. Никак! Просто идти по улице. Горячее дерево под пальцами. Это настоящие ворота. Это не учебная пыль. Все вокруг – не сцена, сделанная инструкторами для отработки чего-нибудь. Все вокруг – само по себе. Жило без него, Сергея – и прекрасно проживет без него дальше!