– Удавка такая же, только по времени отсроченная, – отец махнул рукой, громко припечатав злосчастное письмо к столешнице. – Но у батьки-то нету времени ждать!
– А если… – пискнул Змей, – кредит под мою будущую зарплату? Я узнавал, у нас в академии есть парни, поступившие на платное отделение. Под залог работы. Зарплата будет… – Змей посмотрел в бумажку, прочитал там указанную дедом сумму, – года за два-три выплатим. Жить я буду на казенном, кормиться тоже.
– Тогда ты бросаешь клуб, – сказал отец. – Не дай бог, тебя там зацепят мечом этим или парусником колесным переедут. Понимаешь хоть, как тебе придется беречься? Не дай бог, что случится с тобой!
Змей замялся. Родители переглянулись.
– Хреновый выход – все-таки выход… – сказала мама. – Мне твои дрыгоножества никогда не нравились. И тебе ведь все равно пришлось бы бросать уже осенью, когда вас переводут на орбиту. Ты и потеряешь всего-то месяц. Ну, месяц и неделю. Только надо точно узнать, действительно ли дают кредит под залог будущих зарплат?
– Дают, – Легат откинулся в кресле, – это я тебе даром скажу. Обычная практика. Банк выдает кредит на обучение, и потом сосет проценты из инженеров или там пилотов. Зарплаты у таких профессий – по молодости, пока здоровье радиация не съела, да пока мышцы свежие, пока реакции в хорошей норме, энтузиазм в ж… В животе бурлит – конечно, в этот период зарплаты у вас будут высокие. Аккурат обучение оплатить, ну и сверх того чисто чтобы не сдох. Процент нарочно так вычислен. Считали не девочки-маркетологи, считали акулы самого что ни на есть капитализма. Со времен Томаса Даунинга-младшего практикуются, от отца к сыну искусство передают. Эти не промахиваются. Ну, а после тридцати вы начнете радиофаг килограммами жрать, половину оклада докторам перечислять, не подержав даже в руках…
– Пугаешь, – Змей поежился.
– Есть немного. – Легат поднялся, потянулся, прошел по кабинету к двери, открыл ее. На пороге стоял высокий мужчина с коротко подстриженными седыми волосами, правильным лицом, самую чуточку похожий на Шона Коннери. Да и светло-серый костюм сидел на нем, как на истинном Джеймсе Бонде. Или, с учетом национального колорита, майоре Пронине.
– Зря пугаешь, – проворчал гость. – Я читал профиль молодого человека, с ним по-другому надо… Кстати, здравствуй, Змей. Я знаю, ты предпочитаешь называться по нику, не по паспорту.
Змей отвел глаза от вошедшего. Поморгал на полированный стол и механическим жестом закрыл рабочую тетрадь.
Легат вернулся в свое кресло. Гость уселся напротив Змея и вместо представления выложил перед собой на стол… Правильно, маленькую красную книжечку.
– Вы из госбезопасности?
Гость улыбнулся настолько располагающей улыбкой, что парень ответил тем же.
– Подымай выше. Я из Проекта. Мы берем твоего деда в колонисты. Мы подняли его трудовую – он, оказывается, электронщик. Имеет опыт работы с радиолампами. Еще с теми, старыми. Переучить на микропузырьковые легко будет. Что радиолампы менее чувствительны к излучению, нежели микросхемы, тебе должны в твоей летной академии растолковать. Ну, а омоложение входит в контракт.
– Это значит, ему придется лететь… Куда-то.
– Поверь мне, парень – жить захочешь, не так раскорячишься.
– Подумай, Змей, – вступил хозяин кабинета, – ты дом продашь, больше ста тысяч ввалишь, если сам препарат посчитать, уход после операции, обследования-анализы всякие. А все пропадет, убьют или затравят его вчерашние друзья. Из одной зависти, что ему жить – а им помирать. Наслышан я про такие случаи.
Змей поглядел на закрытую тетрадь. Сказать, что без папы не решит? Перевел взгляд на свой браслет совершеннолетия. Тот парень, беглый из специнтерната, жаловался, что детства не видал. Что ж, Змей теперь мог сказать: он-то детство видал.
В том смысле, что больше не увидит.
– Подобные вещи не делаются даром.
Легат и “майор Пронин” переглянулись:
– Мы не прочь поторговаться, – начал гость. – В конце-то концов, мы Проект! А не сраная мафия, которой интересно подсадить на иглу побольше малолеток.
Змей выдохнул. Помолчал. Свернул тетрадь и сунул привычно в стоящую у ноги сумку.
– Смысл торговаться? Я взял ваши деньги, хоть копейку – теперь я ваш человек.
– Ты свой собственный, – нахмурился гость, – что за дурь!
А Легат непочтительно фыркнул:
– У меня они все такие. Романтики… Клятва на крови, монета вербовщика, все дела… Знаешь что, Змей?
– Да?
– Не “да?” а да!
– Что “да”?