Наш приют сирот – разнообразных брошенных детишек. Смесков и пред-
ставителей разных рас, тоже находился почему-то на окраине недалеко от тер-
ритории оборотней и Вековечного леса. Видимо, чтобы не мозолить глаза при-
личным гражданам всякими не пойми-где подобранными существами. Приют
был поистине межрасовым, и мы не испытывали ни каких предрассудков играя
друг с другом. Приютские часто носились вместе с детишками оборотней и ла-
зили по всяким развалинам в компании гномов.
У нас в городке была и центральная площадь с домом губернатора, и
представительство гильдии магов, а точнее несколько магов на службе у город-
ских властей. Мне всегда было интересно наблюдать за их работой, особенно
магов целителей. Это были средних лет худощавая женщина по имени Берта и
смешливый светловолосый парен по имени Нимс. Его курносое лицо и веселый
голос нравились всей ребятне нашего приюта. Дети есть дети, и Нимс приходил
к нам частенько, лечил простуду, вправлял вывихи и сращивал переломы и все-
гда находил доброе слово для маленького страдальца. И часто делал он это аб-
солютно бесплатно.
Берта же вместе с другими мастерами, присылаемыми из гильдии магов,
появлялась раз в год на праздник летнего солнцестояния и осматривала всех
воспитанников приюта не только на состояние здоровья, но и на склонности к
применению магии.
А старших детей вместе с представителями рабочих гильдий распределя-
ла по специальностям, кому сапожником, кому столяром, а самым сильным - в
кузнецу или к военным. Девушки тоже не оставались забыты: кто в ткацкие
мастерские, а кого посимпатичнее и в горничные к какому-нибудь богатому
представителю знати города или на полевые работы. Всем находилось занятие, крепкие и почти бесплатные руки лишними не бывают. Ну а везунчиков, у кого
обнаружился магический дар забирали в крупные города учится.
Вообще, чаще всего, будущих магов обнаруживали еще в раннем детстве
и определяли учится, но были и такие как я, которых то ли проглядели, то ли их
магия спала до определенного возраста. Так что я благополучно, если можно
так сказать, дожила в приюте аж до 12 лет и никто не подозревал во мне мага, а
летом вдруг я возьми, да и засвети фаерболом одному великовозрастному дура-
39
ку, который решил воспользоваться суматохой праздника и стащить у меня
нож, подаренный мне гномом Тримом. А так как дело было праздничным мно-
голюдным вечером и орал этот подпаленный неудачник-вор как резаный, то и
вычислили меня быстро.
- А я что? Я ничего. Стою улыбаюсь. Меня давай на магию проверять, а
ее не чувствуют, видимо опять был спад фона. Так маги и оставили меня в по-
кое. Не забрали. А уж как они уехали… так и понеслось. Как разозлюсь, так
обязательно что-то утварю, то вино в погребе водой сделаю, то морковку с тык-
ву размером увеличу, то шнурки у мальчишек в змеек превращу. Дети конечно
быстро поняли, чьи это проделки, а взрослые долго не верили. Но вот Нимс, тот
меня быстро раскусил и сам на будущий год к магам привел и на учебу опреде-
лил. За что ему сейчас большое спасибо…
- Так к чему это я? А об лесе… Лес был рядом с приютом и когда была
возможность, я, конечно, как и другая малышня убегала туда. Там и ягоды, и
цветочки-бабочки, да и спрятаться можно, если что. Вот и я бродила часто и
подолгу да подальше, подальше, чтобы никого вокруг и набрела на лесное озе-
ро.
Оно было, достаточно далеко, около часов шести пешего перехода от
нашего городка на лесной поляне. Это было небольшое овальное озеро. Вода
чистая-чистая, потрясающе прозрачно-бирюзового цвета и холодная даже в
жаркий день. Я любила сидеть на поваленном дереве или играть с камешками
на берегу. За все детские годы я никого так и не встретила на березах «Глаза».
«Глаз» - я назвала озеро, мне казалось, что сама земля смотрит на меня, когда я
смотрела в воду. Много тихих и приятных минут я провела на этой поляне. По-
строила себе дом из ветвей - шалаш. Купалась, мечтала, иногда спала ночами.
Ни один хищник не заходил на берег, хотя лес вокруг был наполнен раз-
нообразными голосами. Здесь я почувствовала в себе силу и поняла, что я могу
применять магию. И ментальный щит я делала, глядя на образ озера. Окружала
себя непроницаемым зеркальным шаром, который был живой как вода, он не
отбрасывал мыслещупы, а как бы отводил их, создавая ощущения, что мыслей
у объекта нет вообще. Но, если кто-то очень настойчиво пытался воздейство-
вать или пробить щит, то вода превращалась в ледяные иглы и очень больно