Выбрать главу

ударяла по следу мыслещупа. Я добавляла в щит элементы, что видела вокруг: и крепость камня, которого не надо постоянно подпитывать; и неуловимость

ветра, щит не заметен, пока он не ответит на агрессию; быстроту и силу пламе-

ни; пластичность и текучесть воды.

- Как я это делала в детстве? Понятия не имею, как будто кто-то нашеп-

тывал мне, но щит работает и сейчас, причем постоянно, практически без за-

трат энергии и внимания с моей стороны. Чему я всегда очень рада… Хотя и до

сих пор не поняла всех его тонкостей в построении.

На берегу озера я сделала первый фаербол и хорошо, что рядом была во-

да, а то сожгла бы пол леса вместе с собою. Огоньки у меня получались разно-

40

образных размеров и расцветок и иногда абсолютно неожиданно даже для меня

самой. Я долго пыталась заставить их слушаться, но это стоило того. Как здо-

рово было запускать их как кораблики по воде. Они плавали, кружились как

разноцветные свечи в фонтане на дне рождения губернатора города, когда мне

было 10 лет и нас пустили поглазеть на праздник.

Там же я пыталась освоить все, что видела у других магов. Пыталась пре-

вращаться в рыб и зверей, и что самое интересное получалось.

- А откуда я могла знать, что так делают только метаморфы и оборотни, а

остальные накладывают иллюзии. Хотя может и кто с магов может… Это я

знаю сейчас. А тогда, на озере могла… Как будто попадала в сказку, это были

потрясающие впечатления. Чувствовать единение с природой. Шум ветра и

опьянение полетом. Или плотность и упругость воды, которую ты рассекаешь

гибким телом. А какая не реальная красота подводного мира!

Здесь, в мире людей, я сейчас так не могу, сколько не пробовала. Да, у

меня есть такое разделение реальности: я и окружающий мир – мир людей. Я

стараюсь воспринимать себя, как часть этого мира, но не всегда получается до

сих пор.

А, самое обидное, что, когда я приходила к людям, в приют, все мои ма-

гические способности просто исчезали полностью. Я плакала, злилась, но…

ничего поделать не могла. Аж до 12 лет, все считали меня обыкновенной дев-

чонкой, мамаша которой погуляла с эльфом. Мои большие чуть раскосые глаза

и слегка заостренные уши действительно похожи на эльфийские. Никаких ма-

гических способностей окружающие люди, да и маги во мне не ощущали, ни

эльфийских, ни человеческих. Сначала я бесилась от обиды, а потом успокои-

лась и даже радовалась этому.

Уже подростком, магическая сила стала выплескиваться из меня на пике

ярких эмоций. Мой нестабильный магический фон сначала вызвал удивление и

перешептывание за спиной, а потом и опасения. Я была похода на гриб-

радужник. Он похож на безобидный серый камешек, хотя может вырастать до

очень крупных размеров, с голову человека. Иногда на него можно наступить и

даже попрыгать – и он ведет себя как камень, а иногда взрывается от малейше-

го прикосновения. Была даже такая игра среди любителей, щекочущая нервы.

На деньги. Кому повезет, и гриб не взорвется, тот выигрывал немалую сумму.

До сих пор есть любители пощекотать нервную систему и на ярмарке можно

купить себе радужники любых размеров. Раньше у студентов были в ходу шут-

ки. Присылали друг другу подарки – раскроешь, а там гриб-радужник. Но после

нескольких взрывов с членовредительством в академии это запрещено. А на-

рушителя ждет взыскание.

Я стала учиться контролировать силу. Стала учиться оставаться холодной

и рассудительной в любых ситуациях. Я ни к кому не испытывала привязанно-

сти и никому не доверяла. К этому возрасту я уже знала, что такое боль разоча-

рования и пустота в душе, когда оттуда вырывают все добрые чувства и привя-

41

занности. К моменту поступления в академию, я достаточно неплохо могла

применять магию. Правда первые несколько лет я обучалась в магической шко-

ле в одном из крупных городов нашей империи и жила безвылазно на террито-

рии школы получая стипендию. Как я не рвалась в лес, меня никто не отпускал.

Не положено детям до 16 лет самостоятельно перемещаться по территории им-

перии, а особенно не обученным магам. Да и загрузили меня по полной про-

грамме. Я ж не умела ни читать, ни писать, а возраст уже не детский 13 лет, вот

и училась днями и ночами – наверстывала. А что уж сказать об отношении ро-

весников, так и вспоминать не особо хочется. Сирота без роду-племени всегда

подходящий объект для шуток и проказ, а я ж еще и необразованная, вот и под-