Вернувшись, Линь-цзи сказал главному монаху:
— К счастью, я удостоился твоей милости, будучи послан с вопросами к монаху-главе. Я трижды спрашивал и трижды был избит. Я огорчен тем, что из-за собственных преград я не могу овладеть столь глубоким смыслом. Однако сегодня я ухожу.
Главный монах сказал:
— Если ты уходишь, ты должен пойти попрощаться с монахом-главой.
Линь-цзи откланялся и скрылся.
Примечания
[1] Начиная с этого параграфа, мы переводим ши, «Наставник» как «Линь-цзи».
§ 121
Главный монах, опередив [Линь-цзи], пошел к монаху-старейшине [Хуан-бо] и сказал:
Тот новичок, который спрашивал тебя, в высокой степени [человек] Дхармы[1]. Если он придет прощаться, [найди] средство и удержи его. В будущем, закалившись, он превратится в большое дерево, оно будет давать тень и прохладу людям всего мира.
Линь-цзи пришел прощаться. Хуан-бо сказал:
— Тебе не следует идти ни к кому, кроме Да-юя, который располагается в низине Гаоаня[2]. Он тебе непременно все растолкует.
Линь-цзи пришел к Да-юю. Да-юй спросил:
— Откуда ты пришел?
Линь-цзи отвечал:
— Я пришел от Хуан-бо.
Да-юй спросил:
— Что тебе сказал Хуан-бо?
Линь-цзи отвечал:
— Я трижды спрашивал его об основном смысле Дхармы Будды и трижды был им избит. А я так и не знаю, допустил я ошибку или нет.
Да-юй воскликнул:
— Хуан-бо — это бабушка[3]. Он для тебя так выложился! А ты еще явился сюда спрашивать, допустил ты ошибку или нет!
При этих словах Линь-цзи посетило великое озарение и он сказал:
— Оказывается, Дхарма Будды у Хуан-бо ничего особенного[4] не представляет.
Да-юй схватил его и закричал:
— Ты, такой-сякой сопляк, писающий под себя, только что спрашивал, допустил ты ошибку или нет, а теперь говоришь, что ничего особенного не представляет у Хуан-бо Дхарма Будды! А какие еще теории ты знаешь? Выкладывай скорее, выкладывай скорее!
Линь-цзи трижды приложил свой кулак к подреберью Да-юя. Да-юй оттолкнул его и сказал:
— Твой Учитель — Хуан-бо, а я здесь ни при чем!
Примечания
[1] [Человек] Дхармы (жу фа) — выражение высшей похвалы.
[2] Низина Гаоаня. — Находится в области Хунчжоу пров. Цзянси.
[3] Бабушка (лаопо). — Имеется в виду доброта и заботливость Наставника; с нашей точки зрения, это вульгаризм.
[4] Ничего особенного (у доцзы) — типично чаньская идиома.
§ 122
Линь-цзи простился с Да-юем и вернулся обратно к Хуан-бо. Хуан-бо, увидев, что он пришел, спросил:
— Этот молодец то приходит, то уходит, до каких пор это будет длиться?
Линь-цзи сказал:
— Это только благодаря твоей «бабушкиной сердечности».
Затем, поклонившись, он стал в ожидании.
Хуан-бо спросил:
— Откуда ты пришел?
Линь-цзи отвечал:
— Вчера я по твоему милостивому наказу посетил Да-юя и вернулся.
Хуан-бо спросил:
— Что сказал Да-юй?
Тут Линь-цзи передал разговор [с Да-юем].
Хуан-бо заметил:
— Как бы удостоиться того, чтобы этот молодец пришел сюда, и тогда всыпать ему порцию!
Линь-цзи сказал:
— О каком «тогда» ты говоришь? Получай немедленно — и вслед за этим немедленно шлепнул [Хуан-бо].
Хуан-бо сказал:
— Этот сумасшедший вернулся, чтобы подергать усы тигра.
Линь-цзи произнес кхэ. Хуан-бо сказал:
— Помощник, уведи этого сумасшедшего, пусть получает наставления в Зале сангхи!
§ 123
Впоследствии Гуй-шань, передавая этот эпизод Ян-шаню, спросил:
— В данном случае Линь-цзи получил помощь от Да-юя или Хуан-бо?
Ян-шань ответил:
— Он не только оседлал голову тигра, но и подержал его за хвост[1].
Примечания
[1] Оседлал голову тигра… подержал его за хвост (ци ху тоу… ба ху вэй). — Смысл изречения в том, что Линь-цзи воспринял все сполна от обоих Учителей; при этом под «головой тигра» подразумевается Да-юй, а под его «хвостом» — Хуан-бо (см.: Entretiens de Lin Tsi. P. 211).
§ 124
Когда Линь-цзи сажал сосны, Хуан-бо спросил:
— Зачем сажать так много деревьев глубоко в горах?
Линь-цзи отвечал:
— Во-первых, чтобы заградить вход в горы, во-вторых, чтобы оставить памятный знак для потомков.
Кончив говорить, он трижды постучал лопатой по земле.
Хуан-бо сказал:
— Пусть будет так. Но ты ведь уже получил от меня тридцать палочных ударов.