Линь-цзи тут же последовал за ним в его обитель и поблагодарил его, согласно церемонии.
Главный монах стоял в ожидании. Хуан-бо сказал:
— Хоть этот монах и начинающий, но разбирается в таких делах[1].
Главный монах сказал:
— Ваши, почтеннейший, ноги почти не касаются земли, а вы при этом удостаиваете признанием какого-то новичка.
Хуан-бо шлепнул его по губам. Главный монах сказал:
— Если знает, то и хорошо.
Примечания
[1] Такие дела (цы ши). — Эти слова синонимичны термину «Великое Дело» (см. примеч. к § 7).
§ 130
Линь-цзи дремал в Зале сангхи. Вошел Хуан-бо и, увидев его, ударил палкой по краю скамьи [чань]. Линь-цзи поднял голову, увидел, что это был Хуан-бо, и снова задремал. Хуан-бо снова ударил по краю скамьи и направился в верхнюю часть [Зала]; [там] он увидел главного монаха, занимающегося созерцанием, [и] сказал:
— Вот в нижней части[1] сидит новичок, а занимается созерцанием, что же ты здесь [предаешься] фантасмагории?
Главный монах спросил:
— А что делает этот старец?
Хуан-бо ударил по краю скамьи [чань] и ушел.
Примечания
[1] Верхняя часть, нижняя часть (шан цзянь, ся цзянь). — Как правило, Зал сангхи был обращен фасадом на восток, при этом северная его сторона называлась «верхней» частью, а южная — «нижней». Новообращенные сидели в нижней (южной) части Зала, а «ветераны» — в верхней (северной).
§ 131
Некоторое время спустя Гуй-шань спросил Ян-шаня:
— В чем смысл того, что Хуан-бо вошел в Зал сангхи?
Ян-шань отвечал:
— Двойной выигрыш в одном состязании[1].
Примечания
[1] Двойной выигрыш в одном состязании (лян цай и сай). — Возможно двоякое толкование этой фразы: 1) Хуан-бо одержал верх и над Линь-цзи, и над главным монахом; 2) в каждой оппозиции (Хуан-бо — Линь-цзи, Хуан-бо — главный монах, Линь-цзи — главный монах) оба участника являются победителями.
§ 132
Однажды во время всеобщего участия в работах Линь-цзи шел позади других. Хуан-бо, оглянувшись, увидел, что у Линь-цзи ничего нет в руках, и спросил:
— Где твоя мотыга?
Линь-цзи отвечал:
— Кто-то унес ее. Хуан-бо сказал:
— Подойди-ка поближе, мне нужно кое-что с тобой обсудить.
Линь-цзи подошел. Хуан-бо поднял мотыгу вертикально и сказал:
— Ни один человек в мире не сможет отнять ее у меня!
Линь-цзи протянул руку, взял мотыгу, поставил ее и сказал:
— Почему? Вот она и в моих руках!
Хуан-бо заметил:
— Сегодня очень даже есть кому поучаствовать во всеобщих работах!
И он вернулся к себе в монастырь.
§ 133
Некоторое время спустя Гуй-шань спросил Ян-шаня:
— Зачем Линь-цзи отнял мотыгу, когда она была в руках Хуан-бо?
Ян-шань отвечал:
— Разбойник — ничтожный человек, но мудростью превзошел благородного человека![1]
Примечания
[1] Разбойник — ничтожный человек, но мудростью превзошел благородного человека (Цзэй ши сяожэнь, чжи го цзюньцзы). — Отнимая мотыгу у Хуан-бо, Линь-цзи вел себя как разбойник, однако разумом он превзошел благородного Хуан-бо, который полагал себя единственным хранителем истины.
§ 134
Линь-цзи спешил с письмом Хуан-бо к Гуй-шаню, где в это время Ян-шань принимал гостей.
Взяв письмо, Ян-шань спросил:
— Это от Хуан-бо, а где же от посыльного?
Линь-цзи дал ему пощечину. Ян-шань остановил Линь-цзи, сказав:
— Старший брат, раз ты в курсе дел подобного рода, то кончим [на этом].
И они пошли вместе повидать Гуй-шаня.
Тут Гуй-шань спросил:
— Сколько монахов в общине моего старшего брата Хуан-бо?
Линь-цзи отвечал:
— Семьсот.
Гуй-шань спросил:
— Кто ими руководит?
Линь-цзи ответил:
— Я только что доставил тебе от него письмо.
Тут Линь-цзи [в свою очередь] спросил Гуй-шаня:
— Почтеннейший, сколько у вас здесь монахов?
Гуй-шань отвечал:
— Тысяча пятьсот человек.
— Много, — заметил Линь-цзи.
Гуй-шань сказал:
— У моего старшего брата Хуан-бо тоже немало.
§ 135
Линь-цзи простился с Гуй-шанем. Ян-шань, провожая его, сказал:
— Если ты потом отправишься на север, там есть место, где обосноваться[1].