– Да нет-с, вот уже и хоромы торчат. – так Макрат выражался о среднем классе.
Дед жил скромно, несмотря на то, что сын, отец Нерукавиной, был богат. Дед не почитал всю интеллигенцию. Жил один, отказывался от всех вещей сына. Любил простоту и не любил богатых, что и говорит, что корни Нерукавиной среднего класса, так как отец ее добился всего сам, да и женился на богатенькой особе.
Твардовский вылез из кареты и брезгливо посмотрел на дом, будто стоит над развалинами, постучал три раза ногой.
– Кто там? – послышался голос деда.
– Это Андрей Семенович.
Открыл дверь дед бородатый и с ненавистным взглядом посмотрел на Твардовского, так как не любил всех этих особ.
– Кем будешь? – недоверчиво спросил дед.
– Другом.
Дверь приоткрылась, и он услышал женский голос:
– Кто там? – спросила Нерукавина.
– Не знаю, другом называется, – очень тепло ответил ей дед. – Говорит, что друг.
– Ну пусть, дедушка, войдет тогда.
– Войдите! – вернулся дед.
Твардовский вошел, не снимая обуви, взглянул на Нерукавину и увидев ее в более простенькой одежде, направился к ней. И только хотел было начать, увидел присутствие старика, пришел в замешательство.
Дед заметив это покинул их. Твардовский не обращая внимания на обстановку, присев на колени начал говорить:
– Милая, любезная, прекрасная, Елизавета! – взяв ее руку, сидящей на кровати.
Холодно встала и решительно сказала:
– К чему такие курьезы?
Твардовский понял, что сейчас это было бы неуместно. Терялся и не знал, что сказать:
– Я вас люблю! – сказал наконец он.
– Я Вас приняла, как друга, который просто приехал поддержать. А Вы ворвались ко мне и после всего признаетесь мне в любви? Чего Вы вообще хотите добиться? Вы мне противны, я поняла кто Вы есть. Вы пытаетесь ловить удачу, когда такая случилась беда. Покиньте меня! -Нерукавина заплакала.
Твардовский пришел в большую ярость:
– Вы, Вы после всего этого, до сих пор любите своего мужа? – сквозь зубы прошипел он
– Прощайте! – сказала она и вышла из комнаты.
Твардовский взорвался и не мог остановиться:
– Да как же, Вы так меня не дослушали. Я сказал, что люблю Вас, но по-дружески. А Вы так холодно отнеслись ко мне. Да как же вы злы. Вы злы. Да если бы я все-таки Вас любил, – кричал он в пустой комнате, – надо, наверное, щадить мои чувства, Вы не правы, не правы. Это случайность, что именно сейчас я признаюсь Вам в любви.
Твардовский ворвался в ту комнату, где сидела Нерукавина. Посмотрел на нее зловеще и вышел из дома вон. Она слышала каждое его слово и все же почувствовала себя дурой, что зря обидела Твардовского, ведь он был так любезен и при случае, решила попросить у него прощения.
Твардовский пулей вылетел из дома. Макрат с удивлением смотрел на него и неуверенно спросил:
– Куда едем-с сейчас-с? – Макрат краем глаза взглянул на взорвавшегося Твардовского.
– К Милону, к Милону, к этому чертенышу.
– Он то на что Вам? Но! Но! – крикнул Макрат на коня.
– Что за вопрос?! Он солдат, стреляет метко, убьет его. Она все равно будет моей, она все равно его любит.
Позже в пути Андрей Семенович расскажет, что дома у Нерукавиной шла речь о дуэли и что произошло буквально сейчас.
А в доме у Нерукавиных царила тишина, за окном было слышно как дул ветер. Дома была служанка и Нерукавин, спящий в своем кабинете. Сумерки совсем легли, служанка все же решила зажечь лампу и проведать Нерукавина. Служанка в тайне любила господина всем сердцем и ничего не могла с этим поделать. Она зажгла свет в лампе и прошептала:
– Петр Афанасьевич! Петр Афанасьевич!
– Да я не сплю, чего хотела? – его голова лежала на столе, так и не поворачиваясь.
– Не желаете чаю? – но не успев договорить.
– Присядь со мной. – наконец подняв голову и красными газам взглянув на нее. – Я одинок, я один, присядь со мной, и говори мне на ты.
– Да что Вы?! – приседая, – Что Вы?! Да я вижу Вы… Ты… совсем одинок и помогла бы Вам, да чем?
– Расскажи же мне чего-нибудь, жизнь моя скучной стала, можешь проклинать меня вслух, мне от этого только легче станет. Хоть кому-то для чего-то я нужен.
– Кто? Вы? Да не убивайтесь уж так. Ты… Вы… Ты… хороший хозяин. За что проклинать?
– Ты знаешь, служишь у нас три месяца, а я тебя имени не знаю. – оба посмеялись.
– Меня Анной звать. – робко взяв за его плечо.
– Откуда ты, Анечка, дорогая, откуда ты?
– Да я отсюда, у маменьки одна была, работала горничной у знатного человека в центре. А кто такой я и не помню, – засмеялась. Нерукавин в ответ улыбнулся.
Служанка продолжила свой рассказ:
– Затем маменька моя померла, а меня в приют, оттуда к Вам попала. Вот и вся моя биография.