Макс откинулся на спинку стула и взглянул на Мартину. Она сидела обессиленная, карандаш выпал из руки, кончики пальцев мелко подрагивали. Казалось, еще немного – и с ней случится обморок. Он сам почувствовал смертельную усталость. Ситуация требовала, как и положено, антракта между первым и вторым актом пьесы. Зрители нуждались в буфете. Макс сказал:
– Господин Хильберт, как вы смотрите на чашечку кофе вприкуску с сигаретой?
Клиент встрепенулся и пересохшими губами выдавил:
– Было бы замечательно.
– Отлично. Мы с фрау Хайзе присоединимся к вам: ведь мы оба заядлые курильщики.
После этих слов он кивнул Мартине, и та послушно удалилась за ширму. Сам же сыщик встал со стула и, подойдя к окну, распахнул его. Обычный шум Шиллерштрассе проник в комнату, легкий ветерок зашуршал бумагами на столе.
Все трое пили кофе, при этом иногда жадно затягиваясь табачным дымом. Макс прикурил уже вторую сигарету. Клиент почти не отставал от него – первая сигарета из пачки «Честерфилда» уже обжигала его пальцы. Мартина налегала на кофе, то и дело подливая в чашку из кофейника. Никто ничего не говорил, переваривая информацию. Наконец Макс объявил о начале второго акта:
– Господин Хильберт, после того, что мы от вас услышали, возникает масса вопросов. Я думаю, обстоятельства дела требуют существенных уточнений. Я буду задавать вопросы, а вы с максимальной точностью отвечать на них. Фрау Хайзе запишет вопросы и ответы. Не сочтите это за допрос, но иначе будет сложно установить истину.
– Я к вашим услугам, господин Вундерлих.
– Итак, факт первый. Некоторое время назад погиб в автокатастрофе сын Жаклин. Известны ли вам какие-нибудь подробности, связанные с этим случаем?
– Только то, что тело бедного Пауля было кремировано и захоронено в той же могиле, где покоится его отец.
– Вам известно что-либо о месте автокатастрофы?
– Она произошла недалеко от Франкфурта, где-то в районе Дитценбаха.
– От кого вы получили эти сведения?
– Я уже говорил, что об этом мне написала сама Жаклин, когда я был в Египте.
– Вы хорошо рассмотрели фотографию, на которой снят гроб с телом Жаклин? Это точно она?
– Фотография очень хорошего качества. На ней определенно Жаклин. Разве что немного постаревшая… В последний раз я видел ее живой примерно год назад. Так что время плюс тяжелая болезнь… Я вполне допускаю, что эти обстоятельства могли повлиять на то, как человек выглядит. Но черты лица ее. Нет, я не мог ошибиться.
– Вы говорили, что тело кремировали и похоронили там же, где и погибшего сына.
– Совершенно верно, об этом мне рассказал Дитмар.
– Вы еще не были на этой могиле?
– Нет, но собираюсь там побывать, – виновато ответил клиент.
– Было бы замечательно, если бы вы предоставили нам фотографии Жаклин и Дитмара. Я не исключаю, что таковые могут у вас быть.
– И вы абсолютно правы, господин Вундерлих, – клиент порылся в борсетке и извлек фотографию. – Вот она. Здесь они оба. Сняты вскоре после того, как оформили брачные отношения. Она была очень радостная и подарила фотографию мне на память как доброму другу. – Он вздохнул и добавил: – Она же не знала, как мне это было больно.
Мартина, все это время скрупулезно делавшая пометки в своем блокноте, при последних словах клиента заерзала на стуле и украдкой укоризненно глянула на него. Потом, обращаясь то ли к Максу, то ли к клиенту, спросила:
– Я могу взглянуть на фото?
Господин Хильберт протянул ей фото, и она принялась его рассматривать. Макс отнес ее желание посмотреть на снимок на счет женского любопытства, господин же Хильберт счел ее заинтересованность фотографией вполне нормальным явлением: помощница сыщика – посчитал он – вполне естественным образом желает рассмотреть лица фигурантов дела. Возвращая фото, она спросила:
– Мы можем оставить фотографию у себя?
– Безусловно, – ответил клиент и протянул фото Максу.
Тщательно подбирая слова и морщась от напряжения, сыщик наконец перешел к главному:
– А теперь, господин Хильберт, перейдем к обстоятельствам, связанным с чудесным воскресением Жаклин. Расскажите нам об этом письме с берегов Рейна.
Клиент некоторое время молчал. По выражению лица можно было предположить, что он хочет сосредоточиться, что определенно было необходимо в сложившейся непростой ситуации. Он прокашлялся и начал говорить:
– Это письмо пришло, как я уже говорил, из Майнца. Его переслала мне некая фрау Сильвия Керн. Старая женщина, живущая в Майнце. Она гуляла со своей собакой и нашла это письмо. В нем был указан мой адрес. В своей сопроводительной записке старая фрау сообщила, что прочла письмо и нашла его очень важным, точнее, очень страшным. Именно это слово она употребила.
– Когда вы получили письмо от этой Сильвии Керн?
– Буквально вчера, и сразу же занялся поиском сыскного агентства. Вы же понимаете, что мне одному справиться с таким расследованием невозможно. Мой выбор пал на ваше агентство.
– Спасибо за доверие, господин Хильберт, но все же почему вы не обратились в полицию?
– Посудите сами, господин Вундерлих: дело очень странное, тело Жаклин кремировано, и эксгумация невозможна. Все, что я могу предоставить полиции, – это письмо. Я бы даже сказал, просто записку. Боюсь, что полиция не возьмется за это дело по причине отсутствия каких-либо достоверных фактов. Еще и посмеется надо мной. Кто я для Жаклин? Просто один из сотрудников, с которыми она пересекалась по служебным делам. К тому же у полицейских нет материальной мотивации. Это будет пустой тратой времени, которое в данной ситуации не терпит. Я думаю, Жаклин в опасности. Надо торопиться.
– О какой опасности вы говорите?
Клиент всплеснул руками:
– Что же это я в самом деле! Забыл про главное, – он полез в борсетку и извлек оттуда конверт. Затем протянул его Максу.
В своей записке Сильвия Керн писала: