Постоянными посетителями этой квартиры были Сергей Потапович, племянник Софьи Игнатьевны Петр Михайлович Новоторов, муж племянницы Сергея Георгий Арзанян, друг Жени Виктор Крищанович. Иногда заходил дядя Коля - бывший прокурор Николай Константинович Корженевский и другие.
Частым посетителем и душой всей компании был студент химического факультета Белорусского государственного университета Георгий Георгиевич Фалевич - Жорж, высокий худощавый блондин с голубыми глазами. Сюда приходили и девушки.
Этот маленький кружок постепенно расширялся. Некоторые приводили с собой знакомых, за надежность которых они ручались.
Приезжали женщины из ближайших деревень и рассказывали о партизанах, которые организовывают отряды для борьбы с немцами. Молодежь охотно уходит в отряды. Рассказывали о подорванных автомашинах, разрушенных мостах, сорванных телефонных проводах, спиленных телеграфных столбах.
Чтобы иметь возможность что-то делать, нужно было устроиться на работу. И не просто на любую работу, а на такую, которая была бы чем-то полезна для задуманного дела.
Жорж стал заведовать аптекой, размещавшейся в каменном здании напротив Дома правительства. Аптека - очень удобное место для встреч. Посещение ее не вызывало подозрений. Кассиром здесь работала невеста Жоржа - Нина Еременко. Сторожем был тоже свой человек - товарищ Жоржа студент Митя.
Арзанян пошел работать в городскую управу на биржу труда. Это дало ему возможность устраивать своих людей на нужную работу.
Дядя Коля получил назначение на должность начальника сторожевой охраны на плодоовощной базе. Туда же сторожем устроили и Женю Ярмолинского. Леля Ярмолинская получила рабочую карточку как актриса Белорусского театра. Спустя некоторое время ее направили на базу канцелярских принадлежностей. Отсюда по заказам дяди Коли канцелярские принадлежности понемногу переносились на плодоовощную базу и с машинами, отправляющимися за овощами, доставлялись на загородные подсобные хозяйства, а оттуда, как я узнал позже, партизанам Руденского района. Таким же способом через базу направлялись медикаменты и все, что можно было достать для партизан.
Связные, в большинстве своем женщины, приходили и приезжали в базарные дни в город, имея в корзиночках и платочках кусочки масла, сала или десяток яиц. В городе каждая связная шла по своему адресу.
Немцы поощряли частную торговлю и допускали на рынки всех желающих, но, опасаясь проникновения в город партизан, на дорогах устраивали заставы, на которых осматривали возы и проверяли документы у всех едущих и идущих. Часто арестовывали людей, показавшихся им почему-то подозрительными. Но, несмотря ни на что, связь города с деревней и деревни с партизанами с каждым днем укреплялась.
Вот тут и пригодилась работа Арзаняна на бирже труда, так как он имел доступ к рабочим карточкам и пропускам - аусвайсам. Благодаря ему много людей вышло из города в деревню, а оттуда - к партизанам. Многих он спас от вывоза в Германию, устраивая их на какую-либо работу.
Трудно было действовать Арзаняну. Рабочие карточки и пропуска без печати и подписи недействительны. Кроме того, и печати, и подписи часто менялись и о каждой перемене сообщалось всем дежурным на заставах. Образцы измененных печатей и подписей передавал своим людям Арзанян.
Уже после войны я узнал, что группой Жоржа руководил Володя Омельянюк, член подпольного горкома партии, редактор подпольной газеты. Связь с группой поддерживал через аптеку. Там в небольшой комнатушке - кабинете заведующего проходили встречи Володи с Жоржем и разрабатывались планы на будущее.
Часто заходили в аптеку две девушки, подруги Нины - темно-русая Женя и блондинка Оля. Они выполняли различные поручения. Приносили на временное хранение шрифты, пропуска, чистые бланки паспортов и прочее. Все это пряталось среди лекарств, а потом передавалось по назначению.
Софья Игнатьевна Ярмолинская тоже постепенно включилась в патриотическую деятельность. Начала с похода в деревню за продуктами. Первый раз все обошлось благополучно. Тогда решили попробовать вывести из города несколько пленных, которым удалось выбраться из лагеря. Пленных, переодетых в штатское, снабдили рабочими карточками и пропусками, и они по два-три человека отправились в путь. Вела Софья Игнатьевна хорошо известными ей тропками. Все прошло удачно. Так она вывела из города двенадцать пленных и около двадцати гражданских, не считая своих детей и родственников.
Когда в городе оставаться стало опасно, Софья Игнатьевна ушла в отряд. Но по поручению партизанского командования часто бывала здесь, выполняя различные задания. Эту тяжелую и опасную работу партизанской связной Ярмолинская выполняла до самого конца - до освобождения Красной Армией Минска.
Аптека, в которой работал Жорж, не могла, конечно, полностью снабдить партизанские отряды медикаментами. Их было слишком мало. Все они находились на строгом учете и отпускались только по рецептам. Но все же, благодаря связям с больницами и госпиталями, перевязочный материал и лекарства постепенно накапливались и, по мере возможности, переправлялись партизанам.
Тот, кто имел связь с врачами и медсестрами, добывал бинты, вату, йод и другие лекарства и отдавал их своим старшим, а те через Женю и Олю - в аптеку.
Молодежь боролась активно, не останавливаясь перед самыми рискованными операциями. Наравне с юношами действовали и девушки, а в смысле снабжения они отличались особым мастерством.
Были и мальчишки - чистильщики сапог, которые со своими ящиками и щетками проникали в такие места, куда взрослые не смогли бы пройти. Иногда, просачиваясь через оцепление, они были незаменимыми помощниками в рискованных делах.
Очень сложно было доставать типографский шрифт и другие материалы. Нужно было выпускать газету, печатать листовки. До получения из Москвы портативных типографий все партизанские отряды настойчиво требовали типографское оборудование и шрифты. Печатная пропаганда имела громадное значение.
Немцы прекрасно понимали это и все типографии поставили под особый надзор, тщательно охраняли.
Но везде были наши люди, и, несмотря на самую тщательную охрану, все, что было нужно, добывалось, выносилось и шло партизанам. Шрифты при помощи бывшего технического редактора в Доме печати Чипчина выносили рабочие, приходившие туда каждый день на уборку помещения, топку печей, мытье полов и т.п. Все приносили с собой мешки, в которые складывали щепки, кусочки дерева, бумажные обрезки.
Первое время немцы тщательно проверяли мешки, заставляя высыпать все содержимое на пол, а потом некоторые перестали делать проверку, в особенности во время отсутствия начальства. И в мешки, рискуя жизнью, рабочие складывали шрифты и всевозможные типографские принадлежности. Потом передавали их подпольщикам, имевшим связь с партизанами.
Но все же накапливание шрифта и всего необходимого для печатания газеты шло довольно медленно, и Чипчин начал работать в типографии по ночам. В марте 1942 года его застали за набором подпольной газеты и расстреляли.
На поиски подполья СД бросила все силы. Фашистам помогали уголовники, бежавшие из тюрем и лагерей, бывшие эмигранты, выехавшие после разгрома белых армий за границу, белорусские националисты, прибывшие вместе с немцами из Польши, где они сотрудничали с польской политической полицией. Немцы вербовали среди разложившихся элементов шпионов и провокаторов. Вербовали по-разному. Обещали золотые горы в будущем, после окончания войны, но сразу же выдавали продуктовые карточки и назначали зарплату. С белорусами заигрывали на национальных чувствах. А людей, не соглашавшихся работать с СД, подвергали пыткам. Многие во время пыток умирали, но были и такие, которые не выдерживали мучений и соглашались быть провокаторами.
За подозреваемыми немцы устанавливали слежку. Никого пока не арестовывали, надеясь таким образом выявить возможно большее количество подпольщиков.