Через неделю появился первый проситель. Водила требовал подшипник ступицы. Деликатно прошу принести заявку, подписанную директором. Подшипники есть – выдам. Водила удивлен:
– На хуя?
– Ну а как, мне же потом его списывать.
– А у тебя их много?
– Много, вон стоят, два ящика.
– Так дай.
– Не могу без заявки, приказ. И старый подшипник мне нужен для отчета.
– А ты понимаешь, пока я ее подпишу, дня три пройдет. А мне работать надо.
И протягивает мне червонец. Деньги по тем временам фантастические. Обед в ресторане с выносом тела. На такси, правда, не оставалось, но тем не менее… Неужели водителю так срочно нужно вернуться в строй? Наверное – да, еще бы, всесоюзная ударная стройка, план. Голова еще была забита идиотскими идеалами. А действительно, подшипников полно, никто их не считал, дам один, не заметят. А сломанные валяются по всей ремзоне. Приношу, от денег отказываюсь.
– Бери, бери. Я за день простоя больше потеряю. У твоего начальника, алкаша, хер чего найдешь. И без бутылки к нему не сунешься. Спасибо!
В тот же день, вечером, червонец был потрачен.
Еще через пару дней водитель-энтузиаст зашел снова. Что-то понадобилось опять, кажется, центральный болт рессоры. Снова протягивает 10 рублей. Да, думаю, не берегут технику. И себя не жалеют, свои деньги готовы отдать, лишь бы трудиться на благо. Похоже, водитель прочитал мои мысли.
– Не, ты, видно, меня совсем ебнутым считаешь, на свои деньги машину чиню. Так вот, слушай…
И шоферюга провел со мной первый урок политэкономии развитого социализма.
– Смотри, у меня в день норма – восемь ходок. Двадцать кэмэ от карьера до дамбы, погрузка, разгрузка. Заправиться надо. Могу я за день норму выполнить? Хер. А что делать? Въябывать как папа Карло? Не. Я с утра загружаюсь и первый рейс куда? Правильно, на Южное кладбище. Там могильщики за два шмурдяка у меня машину песка покупают. Для них это даром, а мне пока больше и не надо, главное, меня там знают, ждут. Где остальные кормятся, не скажу, у всех свои места. Еду, загружаюсь снова, на дамбу, и сразу к прорабу. На стол ему две бутылки и путевку. Спрашиваю, я, кажется, сегодняшнюю норму выполнил? Ну естественно, выполнил, какой разговор. Хуяк, хуяк, мне в путевку восемь печатей. И все, я свободен. Весь день могу работать на себя, кому говна на дачу привезти, кому щебня с той же дамбы. Или домой – спать. А ты говоришь – червонца жалко. Мне времени жалко.
Что ж, тему я понял. Как работает советская экономика – тоже. Иллюзий на тему светлого будущего поубавилось. Жаль, было мало времени развернуться, срок временной работы подходил к концу.
Запомнился еще эпизод. Иду с утра через проходную, ворота почему-то закрыты, в окошке привычно не торчит заспанный ебальничек вахтера. Заглянул, тот лежит на полу, завернутый в половик, с кляпом во рту. Ворочается, мычит, значит, живой. Зашел внутрь, вытащил кляп изо рта. Отдышавшись, вахтер выдал хулу в адрес шоферюг, как я понял, закатавших его в ковер. Кричит: развяжи! Не знаю, говорю, не я тебя связывал, пойду, спрошу, в чем дело. В спину получил еще один поток мата уже в свой адрес. Выезд изнутри забит КАМАЗами, шофера курят в сторонке. Подхожу:
– Слушайте, там вахтер лежит связанный, просил развязать. Кто его?
– А нехуй! Он нас не выпускает. Говорит, приказ директора, пока тот лично с каждым не разберется. И путевок не дает, сука. А директора нет, его в обком вызывали, за ударную нашу работу хвалить. Ты чего, не слыхал?
Признаюсь, что не слыхал.
– Бля, где-то там наверху подсчитали, получилось, по нашим закрытым путевкам, что уже давно вся Невская губа засыпана. И только нашей автоколонной. Оно бы ничего, но мы же не одни работаем, остальное-то куда дели? Вот и собрали директоров всех автобаз, пистон вставляют. А этот козел пусть полежит до приезда директора, ему не впервой, если что, скажем – саботаж, с ума сошел, работать не дает, падла, гасит порыв.
Через неделю мне пришлось покинуть дружный коллектив автобазы, носящий звание коллектива социалистического труда. А мой бывший одноклассник, чей отец меня тогда и взял на работу, впоследствии сам стал ее директором. Производил впечатление человека, довольного жизнью, но при встрече старые времена вспоминал с грустью.
День любви, семьи и верности
Во всероссийский день любви, семьи и верности случилось маленькое происшествие. Радует, что мы не отстаем от европейцев, отмечающих день Святого Валентина, укрепляем свои традиции.
Звонок в дверь реанимации. На пороге мужичонка средних лет. Помятый костюмчик великоват, похоже, куплен еще во времена молодости, скорее всего на свадьбу. В руках букетик цветов. Лицо человека, еще способного не пить, хотя бы пару дней.