Все было хорошо и прекрасно, пока, однажды, на одном из занятий я не начал тереть руки одна об другую и делал так каждую секунду — у меня случился невроз! Дальше было хуже: я стал мыть руки постоянно и не мог даже учиться, потому как непрерывно бегал в сортир, но вне дома моя психология не позволяла мне помочиться, и я мучился.
Меня водили по врачам, врачи разводили руками и прописывали таблетки. Я стал много есть, чтобы хоть чем-то заполнить горе, волосы мои выпадали так, что к годам восемнадцати я выглядел на тридцать пять лет. Все говорили, что нет надежды, и я скоро умру. Тогда-то, благодаря этим печалям, я открыл для себя творчество и стал писать стихи, но рука к моему горю тянулась, увы, не только к перу, и так как у меня была отдельная комната и под рукой всегда интернет, я быстро отыскивал нужный порно-сайт и наяривал.
Когда смерть была совсем уже близко, мама отвезла меня в Троице-Сергиеву Лавру, где святые отцы очистили меня, и я, стоя на коленях, сказал Богу, что избавлюсь от всех прегрешений, в том числе и от того, что я делал рукой перед порнофильмами.
По возвращении домой я был практически здоров, а потому уверовал и понял, что жизнь свою я должен посвятить Богу.
3.
Но мое устремление пришлось отложить: во-первых, родители бы не поняли меня, во-вторых, нельзя же идти к Богу совсем лысым, в-третьих, несмотря на все мои попытки бросить дрочить, похоть временами так овладевала мной, что рука без моего ведома залезала ко мне в штаны и заканчивала дело. Тогда меня начинала мучить совесть, однако, я ел и забывал свою ошибку. Правда, в тайне надеялся, что ежели будет у меня баба, хотя бы один раз, то похоть сама уйдет, но понял, однажды, что в жизни у меня, может быть лишь одна женщина — Богоматерь, а как понял, так стал всеми путями пытаться её достигнуть.
4.
Я ел в пост курицу и приговаривал, что пост должен быть в душе, любил Сталина, и называл Солженицына лжецом и американским агентом, и, конечно же, пытался бросить дрочить.
Но самое главное, что я сделал в своих исканиях и устремлениях — это пересадил волосы и стал достойным человеком, благодаря чему поступил в семинарию.
Конечно, меня не устраивал и мой лишний вес, но операцию было стыдно делать, а отказываться от еды было не по-христиански и уж тем более не по-русски.
В семинарии я оказался на редкость удачливым студентом, но девушки по-прежнему не липли, и отказаться от онанизма не удавалось.
Когда же я закончил обучение, в момент наивысшего отчаяния, потому как я по-прежнему не смог себе никого найти, мать- настоятельница одного из женских монастырей, известная такими изречениями, как «Если ты видишь, что человеку нужна помощь сначала узнай православный он или нет, и если не православный, то иди со спокойным сердцем своей дорогой, а ежели православный, то помоги брату своему. Ведь помогая язычнику, ты в ад попадешь, а помогая брату своему — в рай», спасла меня, женив на одной из своих прихожанок. И я зажил как обычный городской священник.
5.
Но мои таланты позже позволили добиться более высокого сана, я перебрался в столицу, у меня появились деньги, и, несмотря на имевшуюся жену, я все равно не мог утихомирить свою плоть и дрочил втайне от нее. Я решил победить похоть алкоголем и наркотиками, но и они мне не помогли. Тогда я, купив машину, стал разъезжать по борделям и пользовался услугами самых высокооплачиваемых проституток, а они позже стали моими прихожанками. И мы делали это с ними даже в церкви, перед алтарем, но жена, зная обо всем, не волновалась, потому как у нее уже давно было с десяток любовников.
Как-то вечером, после службы, ко мне подошла старая женщина и пожаловалась, что ее муж много пьёт, и я ей подсказал верное средство, которым она тут же воспользовалась. А средство это заключалось в том, что она должна была упасть на колени и сделать мне кое-что ртом. Как она это сделала! Я был на седьмом небе от счастья, это было лучше любой проститутки, недаром говорят: «Русская женщина во всем ловка и умела».
Вторая часть лекарства была в том, что она привела своего мужа на следующий вечер, обросшего щетиной, пахнущего перегаром, и он сделал мне то же самое, и больше никогда - никогда не пил.
После этого случая обо мне пошла слава целителя и ко мне стали собираться толпы больных, коих я лечил разными эротическими способами. И вскоре я стал популярен настолько, что народ стал требовать, чтобы меня сделали патриархом, а синод, подчинившись народному желанию, вскоре это исполнил. Так я стал патриархом.
6.
Став Патриархом, я много поездил по городам, монастырям, где проделывал с монахами разные оргиастические штучки. Я делал это и в одиночестве, перед иконами, кончая на святые изображения, и вырезал в иконах дырки, и заказывал резиновую куклу Богоматери... но в итоге мне все это надоело, да и силы были уже не те, и я решил уйти от мира в самую глушь, в ваш монастырь. Сын мой, так уйти, чтобы никто не знал, кем я был, ведь перед Богоматерью все равны, а достигнуть ее я так и не смог, и вот надеюсь, что сейчас, перед лицом смерти, я хоть как-то приближусь к ней. И с этими словами он опустил руку в штаны и начал наяривать.