****
Месяц трудился не покладая рук Артём. Наладил быт, заполнил всю утварь припасами. У дома появился дровница и обновлённая крыша. Чердак заставлен бортьим сбором, шишками и медвежьем вяленым мясом, а печка обзавелась зеркальцами. Шкуру рыжего великана на шубу так и не пустил, оставил тяжёлую в качестве одеяла. Робкий первый снег растаял, но вскоре вернулся, привёл подругу вьюгу и сестру метель. Охота не выходила у арестанта, хоть и сделал ладный лук и ровные простые стрелы. Радовала лишь рыбалка. Чешую оставлял на клей, кишки возвращали в воду, исключая пузыри и осечку икорного мешка, из которого Артём собирался варить паюс. Фёдор делал пакости ежедневно. По мелочи, но в дом и на огороженный участок не заходил. Гадил у крыльца на дороге, чуть не получив стрелу в белоснежный зад. Позже Артём на лопате вернул подарок, швырнув его в открытое окно. Беззаботная осень подходила к концу и шалости стали более опасными. Как только арестанта злили проделки или он получал ущерб, куцая борода ровнялась заточённым косарем или же хворостиной гонял по посёлку пакостника.
В то утро декабря ударили первые морозы. Артём попивая травяной отвар, составлял планы на весну. Перевернув записи вверх ногами, на чистой стороне листа записывал свои пометки.
– Эй, хозяин. Дело есть. – прокричал Семилетов со двора. Здоровяк неохотно поднялся с кровати, накинув тяжёлую шкуру. Ожидая любой подлости, приготовил верный тяжёлый нож.
– Говори.
– Что же на пороге гостя держишь? Давай в тепле поговорим. Ежели не хочешь, пойдём ко мне.
– Не интересно. Гостей Я не звал, а твоё вероломство сполна вкусил за два месяца.
– Я схожу с ума, Артём. – сгорбился паскудник. – Я слышу голоса. Один женский молодой, второй старика, но здорового. Не смейся. Не шучу и не пытаюсь тебя обмануть. Да, натура у меня такая, что Я подлый трус, людоед, но не душегуб. Ни кого не убил, лишь поедал. Год был такой, а потом втянулся. Ходил за тобой, смотрел, чем ты занят. Мысли были тебя убить и всю зиму есть, но мне тут три года, а вот пришлют кого вместо тебя неизвестно. Тебе то одному хорошо, а мне как прожить? Целый день думаю, как тебе досадить, от того занята голова, но стоит лишь отвлечься, такой страх нападает.
– Сам же признался, что подлый трус. Вот страх тебя и берет. – усмехнулся Артём, хоть и призадумался. Фёдор явно боялся чего-то или кого-то. Запахом всепоглощающего ужаса кислой рвотой разило от старика. Сейчас паскуду привёл именно он.
– Прошу тебя об одном. Ежели чего случиться, похорони по вере латинян. Крест мне на могилу поставь. Обмыть не прошу, но в одежде мирской нельзя мне предстать перед господом нашим.
– Твоим. – поправил речь Федьки Лихолетов.
– Моим. – согласился со словами старик. – Я приготовил сукно белое. Обмотай меня и головой на восток отправь. Как солнце восходит с той стороны, так и я воскресну в судный день. Освященных ворот и погоста нет, но думаю это и не важно. Я тут на листочке молитву написал, положу в сукно. Прочти над телом. Обещай похоронить!
– Похороню, не сомневайся. Чтобы ты ещё и после смерти смердел! Хватило мне и твоих осенних ароматов. У тебя все? – Получив кивок, Артём закрыл дверь и пошёл к кровати. Сомнение обуревало его.
– Домовой, ежели знаешь, чего про нечистого, что врага нашего испугал, дай знать. В долгу не останусь. – подождав немного ответа, арестант скривился над своим суеверием, сел на кровати и взял дневник. В тот же миг двуручная пила сорвалась со стены, упала на пол с леденящим душу визгом. Схватив лампадку с медвежьим жиром, здоровяк подскочил к инструменту. Оглядел её по кругу, поднял с пола, а когда решил повесить, увидел, что гвоздь обломан у основания, а теперь блестел ровным срезом, отражая свет.
– Благодарю за ответ. – ошеломленно поблагодарил домового и бухнулся на лежанку, подняв дневник с пола, долго всматривался в Рисунок, на случайно открытой странице . А ниже странного узора было написано крупными буквами.
"Я ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ СЕРДЦЕ ТЬМЫ"
Артёма пробила молнией мысль. "О том судачили на корабле".
Тяжкий труд за последние два месяца не давал ему возможность почитать записи, сейчас же он кинулся их изучать со всем усердием. Читая кусками, он старался поскорее дойти до размышлений автора о сердце.
"– В очередном порту слышал дивную историю, запишу её для памяти…
– Ты предала меня. Всё эти слова о выкупе и приданном, лишь для того, чтобы Я уехал на заработки, а тебя позабыл. Только Я любил и вернулся на три месяца раньше срока. Успел на твою свадьбу. Алхимия, моя дражайшая Катерина – это не только микстуры и кислоты. Это знание, как влияет сурьма и ртуть на человека. Что такое хлорид. Но вино на твоей свадьбе расскажет тебе про эти нюансы....