– Не угадал. Я не для того тут драил и чистил, чтобы делить свой кров с другим. Не хочу кровь поливать в этих стенах. Уходи сейчас, подобру-поздорову.
– Я голоден и устал. Без оружия и крепких рук, смилуйся надо мной. Я пригожусь тебе. -вновь попытался разжалобить арестанта тщедушный старичок.
– Жаль, что ты не понял с первого раза, придётся копать две могилы. Я вижу перед собой нелюдя, что занял моё место. Ты не устал и не голоден. Повидал Я и тех и других за свою жизнь. Тех, кто уголь жрал и кору деревьев. Других, что падали в сон лишь только увидев кровать. Меня не отпустили с пустыми руками, да и у тебя вместо подушки туесок. – перехватил лопату на манер копья. – Проваливай!
Старик соскочил с лежаки и припустил наутек, не забыв, однако свою поклажу.
– Сонный он и усталый, как же, так и поверил. А все же непонятно мне, где все люди. – затем хлопнул себя по лбу. – Там висельник ждёт успокоения, а я тут рассусоливаю.
****
Постелив найденную мешковину под мертвеца, быстрым ударом перерубил ветошь. Засохшее тело упало и рассыпалось.
– Мешок, тоже саван. – довольно улыбнулся своей смекалке Артём. – Я там постельку приготовил. Не знаю какого ты рода-племени и во что веруешь, но упокою я тебя по своим обычаям. Тризну стоять не буду, дел много, но навещу. – приговаривал арестант, собирая останки предыдущего владельца в куль.
Под истлевшей курткой обнаружил кожаный переплёт с листами пожелтевшей бумаги и с механическим свинцовым карандашом. Подумав немного, забрал себе. Взвалив мешок на спину, Артём направился к свежевырытой могиле с сажень глубиной. Скинув ношу возле ямы, нарезал травы с полевыми цветами, тщательно уложил дно зелёным ковром. Спустив труп вниз, собрал из частей фигуру, головой на восток.
– Я не знал усопшего, но раз его тело болталось в петле на каторге значит неплохой был человек. Совесть ли его загрызла или хворь головная, а может зубами маялся? У меня, когда зуб болел, так на стену лёг. Хорошо кузнец под боком был, выручил. В общем покойся у своих богов, согласно заветам своей веры. Как-то не по человечьи без имени хоронить, может в записях, что найду?
Упершись в заступ, Артём принялся изучать книгу. На первой странице красивым и чётким почерком было оглавление.
"Записки арестанта", за авторством осуждённого Кузьмы Прокопьевича Сизова."
– Вот и познакомились, Кузьма Прокопьевич. -с радостью произнёс Лихолетов. – Только вот незадача, прощаться уже пора.
Закинув записи в рюкзак, сплюнул на руки и принялся кидать землю прям на тело.
–Сапожки знатные на нем, давай я себе их заберу, мёртвому они ни к чему. – раздался подленький голос второго осуждённого.
– Ты бы судьбу за хвост не дёргал. По краю ходишь. Дом мой, земля у дома моя, а тебе я не рад. – произнёс Артём, не отвлекаясь от работы, лишь сместившись на другую сторону кучи, чтобы видеть гостя.
– Жаль, хорошие сапожки. – с сожалением произнёс старик. – Там домик ладный присмотрел, три комнаты, печь большая с лежанкой. Только вот крови много, я её ещё с улицы почуял. Меня Фёдором Семилетовым кличут.
– Ступай, Федя. Лопата вот-вот освободится для новой службы. – грозно зыкнул на Семилетова арестант.
– Ну-ну. Мы на острове вдвоём. Дружить надобно.
– А я думаю, что не вдвоём. А мне без надобности твоя дружба. Я с головой и руками дружу. Они не подводят и не предают. Мои прихоти исполняют в точности и со всем усердием. А от людей одни беды. – неожиданно проговорил Лихолетов.
Прибив землю широкой частью заступа, откопал по кругу могилку.
– Камушки и ельник тебе позже принесу. – заверил мертвеца невольный могильщик. Отряхнув руки, занёс лопату в сарай и прошёлся по припасам, большинство трав угадывалась по запаху, грибы тоже не вызывали опасения, а в особенности лисички. А вот ледник порадовал стройными рядом глиняных горшков с залитыми воском крышками.
– Низкий поклон тебе, Кузьма Прокопьевич за добро. Прими Мать-Земля душу за Грань, тело твоего блудного сына вернулось домой. Тааак. Мало добро найти, ещё и сохранить, и приумножить нужно. А у нас тут ушлый поедатель людей в соседях. А вот парочку пустых горшков и один полный нужно захватить в дом. Как бы припасы с душком не оказались. – Схватив самый пузатый горшочек, закинул его в заплечную сумку. Прикрыл ледник и завалил люк тряпьем и мусором. Зацепив пустые горшки и понёс в одной руке, просунув пальцы в горловины.
Поставив дверь в проем, вновь спрятал щепки у петель, чтобы быть уверенным в отсутствии любопытных глаз. Пройдя возле колодца, отмыл утварь зеленоватой водой и вернулся в дом. С приятным томлением вскрывая восковую пленку, ожидал чего угодно от малинового сбора до тухлой рыбы, но реальность его порадовала. Запах кислой капусты не спутаешь ни с чем. Запустив пятерню в горшок, зацепил соломку, тщательно понюхал и лишь затем отправил в рот.