Итогом постоянного воздействия духовника должен был стать венчальный брак. В предвкушении его духовник даёт причастие жениху, даже если он и находился под епитимьей и причащаться не должен, рассчитывая на то, что епитимью вчерашний холостяк будет нести уже семейным человеком[268].
Быт семейного человека продолжал оставаться под контролем церкви. Он был чреват другими осложнениями. С одной стороны, создавалась возможность сплотить семью на основе общей – мужа и жены – ответственности за жизнь и поступки каждого из членов семьи. Нифонт очень одобрительно отнёсся к предложению Кирика об общем покаянии мужа и жены: «Достоить, рече, велми волею; яко и дроугъ ко дроугоу и братъ братоу добро есть, тако и мальженома»[269].
С другой стороны, целый ряд неясностей и спорных моментов возникал перед духовниками при попытке регулировать интимную жизнь своих «духовных детей».
В отличие от своих предшественников, сочинения которых использовались Нифонтом и его сотрудниками, новгородский епископ руководствовался принципом «во своей бо жене нетоуть греха»[270]. Этот принцип ощущается при решении всех случае регулирования интимной жизни. Нифонт «разгневася», когда услышал о духовниках, не дающих причастие, «аже в великыи пость съвкоуплАеться с женою своею». Ссылки на авторитет митрополита Георгия, к которым прибег Кирик для оправдания воздержания в Великий пост, не имели успеха в глазах Нифонта, вызвав новый поток возражений[271]. «Разгнѣвася: ци оучите рече, въздержатисѧ въ говѣние t женъ? Грѣхъ вы въ томь!»
Кирик нашёл другое правило, приписанное каким-то святым, запрещающее «съвкупление» после причастия[272]. Это ограничение вновь не было поддержано Нифонтом. Прежде всего оно не годится для молодожёнов: «А по законоу поимающасѧ малжена, аже сѧ годить и причащавшемасѧ има, имѣти има съвкупление тои нощи несть взбраньно. Тѣм бо тѣломь и оною едино тѣло бываеть. Ци не могли быша псати свѧтии, оже велѧть причащатисѧ има, тоуже и блюстися веляше? – Такоже и женитвѣ нѣтоу опитемьи ни г днии, ни мужеви, ни женѣ»[273].
«Аже будуть молоди, а не мочи начнуть, то нетуть беды»[274], – продолжил свои рассуждения о молодожёнах новгородский епископ.
В отличие от этих, выдуманных чересчур ретивыми духовниками проблем, Нифонта волновали более серьезные вопросы. Признаки тревоги за будущую семейную жизнь чувствуются уже в статье, где идёт речь о молодоженах: «Аще кто хощеть женитисѧ, дабы ся охабиль блоуда м днии, или за и, то вѣнчаль бы сѧ»[275]. Опасность исходила и от «невоздержанности» одного из супругов и, что представляло наибольшую опасность, со стороны сохранения старых, дохристианских норм брака, ещё уживавшихся в быту русских людей XII в. Они нашли своё отражение в существовании института, сходного с римско-византийским конкубинатом, – в семьях, существовавших одновременно с законно оформленным церковью браком. Этот обычай вызывал большое количество вопросов, обращённых к епископу. Показательно, что у некоторых священников эта вторая семья воспринималась как наименьшее зло: «А сего прашахъ: аже велѣль бѧше некоторыи попъ сынови: «Аже сѧ не можешь оудрьжати, боуди съ одною»[276].
В другом случае уже сам Кирик пытается выяснить, можно ли дать причастие тому, кто грешит «съ одною» и хотя покаялся, но собирается «пакы опѧть на тоже възвратитьсѧ», а также «которое лоуче», «оже, владыко, се друзии наложници водѧть яве и дѣтѧ родѧть, яко со своею, и дроузи съ многыми отаи робами: которое лоуче?
– Не добро, рече, ни се, ни оно», – решительно заключил Нифонт»[277].
Нифонт отверг все попытки посягнуть на законный, освящённый церковью брак, уравняв конкубинат с другими формами нарушения супружеской верности.
В том случае, если усилия церкви по сохранению семьи не завершались успехом, то приходилось прибегнуть к крайней мере – «роспусту» – разводу.
Расторжение брака тоже целиком находилось в юрисдикции церкви, как об этом свидетельствует один из древнейших документов русского церковного права – Устав кн. Владимира[278]. «Немотивированный», с точки зрения церкви, развод запрещался. Византийское право признавало уважительными причинами, позволявшими требовать мужу развод:
272
ЗИСД: «Аже кто хощет причаститися святых тайн, оже велят им отци, то съхранитися достоит от своих жен законных венчанных пред причащением, елико повелять имь отци, и по причащении» (МИДПД. С. 114).
278