Кинозвезду тоже украли, украли без спроса и согласия, как до сих пор воруют девушек в некоторых среднеазиатских странах.
В роли злодея выступил каскадер съемочной группы — 26-летний парень, полубандит-полуспортсмен. Она ему приглянулась, и, не особенно долго думая, он увез ее в горный аул к родственникам, где спешно сыграли «никах» — мусульманскую свадьбу.
Надо сказать, что если девушка проводит ночь у родственников жениха, то пути назад у нее нет. Считается, что она опозорила не только себя, но и свою семью и никогда больше не выйдет замуж. Пожилые женщины, родственницы жениха караулят ее и внушают, что раз уж ее украли, то, значит, такова судьба. А если она уйдет из дома жениха, то Аллах этого не простит и обязательно покарает.
Сила традиции столь велика, что украденная девушка обычно домой не возвращается. Тем более, что ее часто просто насилуют в первую же ночь, проведенную вне дома. А если девушка все же уходит, то, чтобы избежать позора, ей приходится навсегда уезжать из родных мест.
На этот раз ситуация осложнилась и тем, что с Ширин (так звали нашу красавицу) никто не собирался считаться. Ее увезли в дальний аул, к родственникам каскадера. Ночью жених попросту изнасиловал ее, а наутро женщины повязали ей платок — символ замужней женщины. И никто не знал, где она и что с ней. Когда же, наконец, истина обнаружилась, то Ширин была уже беременна. К тому же все боялись ее мужа, и никто не хотел с ним связываться. Она приняла свою судьбу и вскоре родила сына.
Так случилось превращение сказочной принцессы в настоящую Золушку. Она жила в горном селе, у родственников мужа, и покорно делала все, что положено делать азиатской снохе. А положено было много чего — стирать на всех, готовить на всех, мыть тяжелые грязные казаны, а самое главное — никогда не перечить, быть молчаливой, услужливой и покорной.
Молодая, наивная, неопытная, не привыкшая к деревенской жизни, совершенно чужая в этих местах, в первые годы своего замужества она много страдала и плакала. Муж, которому быстро наскучила молодая красавица, отправился на поиски приключений и приезжал в аул не очень часто. Она была рада этому, поскольку ненавидела его всем сердцем, а он бил, насиловал и всячески унижал ее.
Через пять лет она родила второго сына, а еще через год муж забрал ее и детей и переехал в столицу Киргизстана — Бишкек. Он купил огромный дом под самыми горами, обустроил его и продолжал вести свою жизнь. Чем занимался он, Ширин не знала. Только догадывалась, что это был какой-то незаконный, полубандитский бизнес. Большой любитель старины, он привозил домой дорогие антикварные вещи, и их особняк стал похож на музей.
Жить стало легче — появились деньги, росли сыновья, и не было ненавистных мужниных родственников. Время от времени у него появлялись другие женщины, чего он совершенно не скрывал. Наглый, грубый, развратный, он привозил их домой, где устраивались настоящие вакханалии. Так продолжалось, пока дети были малы, но когда они подросли, оргии прекратились. По-своему муж любил детей и не хотел, чтобы они видели его бесчинства. Ширин была ему чужой, он по-скотски относился к ней и ко всему женскому роду. Уйти от него было невозможно — раз и навсегда он предупредил, что если она надумает сбежать, то скатертью дорога, но сыновья останутся с ним. Ширин не могла покинуть детей, — она и жила-то только для них. Мальчики были красивы, талантливы и очень любили свою мать. Их любовь спасала ее от депрессии, тоски и самого страшного — нежелания жить.
Так прошли долгие десять лет. За это время Ширин сильно изменилась — в ней уже не было той сияющей, сверкающей красоты, которой восхищались когда-то поклонники. И тем не менее она умудрилась сохранить себя — оставалась такой же легкой, аристократичной, изысканной и сдержанной. Она никогда никому не жаловалась, и никто не знал ее истории. В 30 лет она стала работать журналисткой на телевидении — в это время они с мужем жили уже как совершенно чужие люди. У него были свои комнаты в доме, а у нее и детей — свои. С ними жила няня — пожилая русская женщина, которая помогала Ширин по хозяйству, любила и жалела ее.
Мы познакомились, когда ей было 35 лет. Она позвонила, представилась и попросила о встрече. Тогда астрология в нашей стране только начина-ла выходить из подполья, и Ширин хотела сделать передачу об астрологах и нашем центре. Это было интересно, и я быстро согласилась. Естественно, я ничего не знала о ней и ее прошлом, по обратила внимание на приятную внешность, хороший вкус, мягкие аристократичные манеры и тот врожденный артистизм, которым отличались все ее движения. Она выглядела утомленной, уставшей и не совсем здоровой. В ней совершенно не было той смелости и развязности, которой отличаются многие журналисты. Но свое дело Ширин знала, и передача получилась неплохой.