— Тогда берите бельё и приходите. А потом поужинаем вместе.
— Спасибо, спасибо. Дай вам бог здоровья. Я сейчас.
Пока Георгий и Михаил Александрович парились, Сергей, Валера и Саша играли в волейбол, а Рита с Женей и Юлей хлопотали по хозяйству. Потом подошла очередь женщин.
— Мужчины, — строго сказала Рита, — на пирс, чтоб не ногой! Не мешайте нам купаться.
Через десяток минут распаренные, смеющиеся Рита, Женя и Юля выскочили из бани на пирс в чём мать родила и с визгом кинулись в воду. Поплавав минут пять, они снова пошли мыться. Ребята играли в волейбол и следили, чтобы в окрестностях не было посторонних.
Вымывшись и накупавшись, женщины ушли в дом, уступив место Сергею, Валере и Саше.
Когда Александр вошёл в парную, горячий влажный воздух, напоённый запахами дыма, копчёных досок, веников и пара, ударил ему в нос. Запах был очень приятный и Саша с удовольствием вдыхал необычный аромат. В начале ему показалось, что в бане слишком жарко, но через несколько минут он уже привык к высокой температуре и Сергей потащил его на полог. Тощий Валера был уже там. Облив раскалённую каменку водой, и поддав пару, Сергей присоединился к ребятам. У Саши глаза полезли на лоб, и он рванулся вниз.
— Лежи, лежи! — удержал его Сергей. — Скоро привыкнешь.
Александр лёг рядом с Валерой на горячие доски полка, а Сергей стал хлестать их обоих большим берёзовым веником. Необычное блаженство охватило тело. Волны горячего пара и мягкие удары веника по спине, по ягодицам, по бёдрам, вызывали в душе какую-то приятную щекотку. Хотелось лежать так вечно, вдыхать горячий ароматный воздух и ни о чём не думать.
— Поворачивайтесь на спину! — скомандовал Сергей.
Ребята перевернулись и берёзовый веник вновь зашлёпал по их впалым животам, узким грудям и тощим бёдрам. Через десять минут они, красные как варёные раки, выскочили на пирс и сходу бросились в прохладную воду озера. Необыкновенная лёгкость охватила всё тело Саши. Голова слегка кружилась, и он испытывал состояние близкое к невесомости. Сергей стоял в дверях бани, дыша свежим воздухом и ожидая, когда детвора накупается.
Потом они снова зашли в парную, выпили по кружке кваса и стали парить Сергея, нещадно нахлёстывая его двумя вениками сразу. Тот, кряхтя от удовольствия, подставлял то грудь, то спину, то бока. Затем все вместе голышом ещё раз искупались в канале и, надев чистое бельё, вышли из бани. Саша был в восторге от русской парилки. Весь его организм испытывал приятную лёгкость и свежесть. Кожа дышала всеми своими порами, а в голове была необыкновенная ясность.
— Мужчины! Давайте к столу! — позвала Рита.
В гостиной уже сидели Георгий Евгеньевич, Михаил Александрович и вся женская половина дачников. На столе стояла начатая бутылка коньяка, а Рита подавала горячие шашлыки.
— Сергей, присоединяйся к нам, поддержи кампанию, — пригласил Георгий, — а то женщины от коньяка отказываются. Вот, познакомься с нашим соседом, Михаилом Александровичем. Я ему всё рассказал о тебе, о Юле и о Саше.
Студент не заставил себя долго упрашивать. Георгий наполнил рюмки и произнёс тост:
— Предлагаю, друзья, выпить за нашу встречу, за нашу дружбу и за всё хорошее.
Мужчины подняли рюмки и чокнулись.
— Господи благослови! — произнёс Михаил Александрович. — Прости наши души грешные! — И опрокинул рюмку в рот.
Сергей и Саша удивлённо взглянули на него.
— Чего это он? В бога верит? — тихонько спросил Саша у Юли.
— Наверное, верит, — ответила Юля, пожав плечами.
— Хм! Взрослый, а в сказки верит! — не удержался Александр от комментариев.
Михаил Александрович внимательно посмотрел на него.
— Вижу, молодёжь не одобряет мои религиозные чувства?
— Ну, что вы, дядя Миша, — заволновалась Юля, — это ваше личное дело. Никто никого не осуждает.
— Да нет. Я же видел, как Саша на меня глянул. Но я не в обиде. Я его понимаю. А вот ему меня понять трудно… А, хотите, расскажу вам, как я стал верующим?
Александр пожал плечами, но Рита поддержала гостя.
— Да, да, расскажите, пожалуйста. Это очень интересно.
— Ну, если молодёжь не возражает…
И Михаил Александрович начал свой рассказ.
— Верующим я стал уже под старость. Когда мне стукнуло 60. А до этого был как все. Не то чтобы совсем атеистом, но религия мало меня интересовала. В молодости не до спасения души было. Грешил я,.. и не мало. Словно бес какой во мне сидел. Всё суетился, всё хотел что-то кому-то доказать. Ершистый был, задиристый. Ни в чём не мог никому уступить даже самую малость. Самолюбие не позволяло. Деньги любил и женщин, и выпить был не дурак. И надо сказать, везло мне. И денег было немало и женщин хватало, только не сложилась однако жизнь. Обе жены — красавицы ушли от меня. Грубоват я был и самолюбив страшно. Чуть что не по мне, дверью хлопну и в загул! Хотел чтобы всё всегда по-моему было. Прав, не прав — неважно. Дети росли, а я их не замечал. Крутился, вертелся, всё побольше взять от жизни хотел, и не заметил, как молодость-то прошла! Со второй женой, Леной, семнадцать лет мы прожили, а в 52 года решил я, что не догулял ещё, не всех женщин попробовал. И понесло меня опять! Дома неделями не был. Молодую жену себе нашёл, 27-ми летнюю. Только силы-то были уже не те. Прожил с нею месяц, чувствую, что сдавать стал. Сердце стало пошаливать, да и по мужской части осечки пошли. Тогда я снова к жене решил вернуться, а она возьми да и выгони меня! На развод подала. Я опять к молодой жене. А та мне и говорит: