Вернувшись в свою «пещеру», Сергей застал Юлю в гостиной. Она, удобно устроившись на диване, смотрела телевизор, положив левую руку на свой округлый живот.
— Привет, — небрежно бросил супруг. — Скучаешь?
— Конечно. Обещал прийти в восемь, а сейчас почти десять.
— Виноват, исправлюсь, — отшутился Сергей. — С Андреем заболтались.
— Есть хочешь?
— Нет. Разве что чайку выпить?
— Чай горячий. Я тоже немного выпью с тобой.
Молодые устроились на кухне и, поглядывая друг на друга, пили ароматный напиток, состоящий из цейлонского чая, сухой малины и зверобоя.
— Хорошо! — с чувством произнёс Сергей, хрустя рассыпчатым печеньем.
Юля с лёгкой завистью посмотрела на мужа. Она пила чай без печенья и без сахара. Боялась располнеть. — Тебе хорошо… ты можешь ни в чём себя не ограничивать. А мне приходится сидеть на диете.
— Ничего, малыш, потерпи ещё немного. Скоро родишь. Уже не долго осталось. Меньше двух месяцев. Бог терпел и нам велел.
— Конечно, тебе легко говорить. Ты-то не знаешь, каково это — ходить на восьмом месяце беременности.
— Поверь, я очень сочувствую тебе, котёнок. Я бы сам с удовольствием носил ребёнка вместо тебя, лишь бы тебе было легче.
Они закончили чаепитие и вновь устроились на диване в гостиной. Сергей откинулся на валик. Юля прижалась к нему и положила голову на его плечо. По телевизору шла какая-то беседа об искусстве с известным артистом кино. Сергей, зевая, рассматривал высокий сводчатый потолок гостиной, расписанный библейскими сюжетами. На нём играли отсветы большого экрана и казалось, что лики святых и грешников ожили, что они движутся. Направо — во врата Ада, налево — во врата Рая.
У тех, кто шёл в Рай, были благородные лица, красивые тела, они были полны достоинства в ожидании вечного блаженства. Те же, кто направлялся в Ад, были сгорблены, высохши, лица их выражали страдание, некоторые из них молились, плакали и каялись в грехах.
— А куда мы с тобой попадём, малыш? — задумчиво спросил Сергей. — Много у нас грехов или мало? Куда нас определят?
— Ты-то уж точно попадёшь в Ад за все твои проделки, — усмехнувшись, ответила Юля.
— Зато ты, котёнок, точно попадёшь в Рай, — уверенно заявил Сергей.
— Значит, нам уже не быть вместе на том свете? — с тревогой спросила Юля.
— Выходит, нет.
— Тогда я не хочу в Рай. Я согласна гореть с тобой в Аду на медленном огне. Без тебя мне и в Раю будет плохо.
Сергей нежно поцеловал жену. — Не огорчайся, малыш. Сказки всё это. Логики в них нет.
— Почему нет? — спросила Юля.
— Потому, что Рай и Ад — это две крайности. В Рай попадают все праведники, а в Ад все грешники. Но христианская церковь объявила человека изначально греховным. Нет безгрешных людей! Не бывает! Тогда кто же попадёт в Рай?
— Но грехи можно замолить, искупить, выпросить у бога прощение, — возразила Юля.
— Верно. Грехи может отпустить любой священник на исповеди. Отсюда мораль: греши сколько хочешь, но молись, кайся почаще, исповедуйся, в общем, не жалей денег на церковь! И тогда будешь в Раю… Выходит, что Рай состоит из одних раскаявшихся грешников. Но где та черта, та грань за которой следует отправка в Ад или в Рай? Этого никто не знает. Чуть-чуть перегрешил, чуть-чуть недокаялся и будешь вечно гореть в адском огне, в гиене огненной! А если уплатил церкви побольше, да покаялся лишний раз, то тебя уже ждёт вечное райское блаженство. Как-то не вяжутся эти крайности со справедливостью, с лозунгом церкви, что там! — Сергей поднял палец вверх, — там каждому воздастся по заслугам. Тогда должны существовать и полурай, и полуад, и ещё какие-то градации, в зависимости от «заслуг» прибывшего. Или разные сроки наказания. Иначе где же справедливость?!
— По-моему ты не прав, — заметила Юля. — Я думаю, что в Аду человек, вернее его душа, находятся не вечно, а очищаются там определённое время. Не случайно же Ад называют чистилищем? После очищения от грехов, душа человека прямёхонько направляется в Рай.
— Значит, по-твоему, Ад это что-то вроде тюрьмы, где грешник отбывает наказание и перевоспитывается? Выходит, что там черти очищают людские души от скверны?
Юля кивнула.
— Но можно ли чертям доверить такое дело? Сначала, при жизни, они соблазняли человека, заставляли его грешить, а потом, когда по их «милости» он попал в Ад, они же очищают его от грехов?! Что-то не вяжется здесь с моралью и логикой. И потом, если человек изначально грешен, поскольку был первородный грех Адама и Евы, и дети расплачиваются за грехи своих родителей, то, как свято не живи, каким праведником ни будь, результат один — Ад! Страдания! Но это же жестоко, несправедливо! В чём виноват младенец только что появившийся на свет?