Однажды Тельнов узнал, что на него пишется чекистами жалоба в Москву. Об этом было сообщено тогдашнему коменданту кемского лагеря Кирилловскому, всецело подпавшему под влияние энергичного и бесстрашного офицера. Кирилловский, по совету и настоянию Тельнова, вызвал к себе доносчиков, жестоко избил их и посадил на месяц в "строгий изолятор". Когда чекистов вели в карцер, Тельнов крикнул им:
"Еще одна жалоба и я вас, сволочи, всех расстреляю..." Незаметно для самих себя, все главные чекисты на Поповом острове оказались в руках у Тельнова, сделались его сообщниками. Постепенно привлекая их к ближайшему участию в дебошах, вымогательствах, подлогах и взятках, ловкий староста не только заинтересовал их денежно, во и купил их молчание и покровительство тем соображением, что если бы и нашелся среди них человек, захотевший погубить Тельнова, этим самым он погубил бы и самого себя, так как в распоряжении Тельнова было достаточно веских улик против всей кемской администрации.
Идя к намеченной цели с такой настойчивостью, подготовив нужную ему почву, Тельнов принялся за осуществление главной своей задачи: побега.
Ему не улыбался одиночный побег его самого; ему, имевшему возможность достать любые настоящие и фальшивые документы и часто по делам лагеря приезжавшему в Кемь, было нетрудно бежать чуть ли не совершенно легально. Тельнов хотел вывести в ближайшую к Соловкам страну - Финляндию - весь Кемский лагерь.
"Пусть потом весь север России заговорит о Ваньке Тельнове"... говорил он не раз посвященным в его тайны "каэрам".
Тельнов предполагал, совершив все нужные подготовительные шаги, в один прекрасный день разоружить весь 95-ый дивизион. Сделать это было бы не так трудно, принимая во внимание численное соотношение охраны и заключенных безусловно в полном своем составе связавших бы свою судьбу с судьбой Тельнова. Намечалась организация особых "ударных групп", которые должны были в намеченный момент захватить склады с оружием, убить всех красноармейцев и чекистов и походным порядком двинуться к границе Финляндии. Внушительный отряд бежавших "контрреволюционеров", (в то время численность лагеря доходила до 2000 человек) имел бы все шансы пробиться, сквозь незначительные советские патрули. {210} Ночь накануне восстания Тельнов хотел провести на квартире у Кирилловского, собрать туда высшую администрацию лагеря и напоить ее.
К сожалению, этот смелый, хотя и выполнимый план рухнул с трагической смертью Тельнова.
Третируемые старостой мелкие чекисты, уголовные и заключенные социалисты соединили свои усилия для "ликвидации" захватившего лагерь опасного контрреволюционера. Одна из жалоб на Тельнова дошла до Москвы. ГПУ прислало в Кемь следственную комиссию.
Тельнова увезли на суд в Соловки и там расстреляли в сентябре 1925 года.
Все это рассказывало мне в Коми лицо, посвященное в планы Тельнова. По словам соловецких красноармейцев, расстрелявших кемского старосту, Тельнов спокойно выслушал приговор и умер, как герой.
Опуская целый ряд "работающих" в настоящее время на Поповом острове чекистов, столь же жестоких, тупых и вороватых алкоголиков, как и их соловецкие собратья, укажу, в качестве примера, на помощника коменданта Топорова. Он считается специалистом по доставке на Соловки "шмар" из числа заключенных на Поповом острове женщин. У него целый гарем. Вопиющие издевательства над женщинами не в состоянии описать никакое перо.
Уже в день моего прибытия из Кремля на Попов остров, я услыхал такое приказание начальника "Караульного помещения":
"Петька, притащи мне рублевую"...
Я не понял этого приказа. И мне объяснили, что заключенных-женщин на Поповом острове обычно не называют по фамилии, а сообразно их пригодности для удовлетворения похоти администрации - "рублевыми", "полтинишными" или "пятиалтынными", приравнивая их даже по внешним признакам к проституткам.
Работы на Поповом острове такие же, как и на Соловках. То же относится и к условиям жизни, питанию и репрессиям.
Если на Соловках промежуточной инстанцией между "изолятором" и расстрелом являются "каменные мешки", то на Поповом острове за соответствующие "преступления" - "ставят на комар".
Мне пришлось быть свидетелем применения этого наказания. Один из весьма многочисленных в кемском лагере заключенных казаков стал требовать выдачи ему полученной из дому посылки с продуктами, реквизированной чекистом Новиковым в свою пользу. Пресекая "злостную контрреволюцию" Новиков, распорядился:
"На комар его""
С казака сняли всю одежду до белья включительно и, совершенно голого, привели к комендатуру. Напротив нее устроен особый помост со столбом и отверстиями для ног. Казаку выворотили руки назад и привязали его к столбу. Через полчаса все тело несчастного покрылось волдырями от укусов. Чувствуя мучительный зуд, казак кричал на весь лагерь.
Через час он чуть слышно стонал, а когда его снимали с этого чекистского креста, он был в бессознательном состоянии...
--
Соловецкие ужасы большею частью заглушают в заключенных всякую сопротивляемость, всякую энергию, а отсюда - всякое желание попытаться вырваться из моря крови и человеческого горя. Только единицы выпавшими на их долю испытаниями закаляют свой дух, свою волю. {211} Провидению угодно было причислить к меня к таким единицам. Я все годы своего плена у чекистов боролся сам с собой, подавлял свою усталость, заострял свою волю. Я хотел бежать и я бежал.
По причинам, о которых, вероятно, догадается читатель, я лишен возможности рассказать, как мне удалось подготовить свое бегство и как я совершил его. Излишние подробности могли бы повредить многим там, в закабаленной моей Poccии.
Скажу только, что, сбрив бороду, которую я намеренно носил в лагере, я по фальшивым документам уехал из Кеми по железной дороге в Мурманск, пробыл там некоторое время, оделся и добыл немного денег. Из Мурманска я в форменной фуражке инженера путей сообщения проехал, тоже в поезде, через Кемь далеко на юг, затем двинулся, уже пешком, снова на север, к границам Финляндии.
Границу между сов. Россией и Финляндией я перешел 16 декабря 1925 г. ( дополнение; ldn-knigi: источник http://www.memo.ru/history/nkvd/gulag/r3/r3-317.htm
СОЛОВЕЦКИЙ ИТЛ ОГПУ
(Соловецкие лагеря особого назначения, Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения ОГПУ, СЛОН, СЛАГ, Соловецкие и Карело-Мурманские
лагеря, СКМИТЛ)1
Время существования: # организован 13.10.232 [1];
закрыт 16.11.31 (с организацией на его базе БЕЛОМОРО-БАЛТИЙСКОГО ИТЛ)3 [2];
вновь организован 01.01.32 [3]; окончательно закрыт 04.12.33 ("считать расформированным с 01.11.33", з/к, аппарат и имущество переданы БЕЛОМОРО-БАЛТИЙСКОМУ ИТЛ4) [4]. #
Подчинен: # ОГПУ с 13.10.235 [1, 5];
ГПУ Карельской АССР и ГУЛАГ ОГПУ с 23.05.30 [6]; ГУЛАГ ОГПУ с 01.01.32 [3]. #
Дислокация: # Архангельская обл., Б. Соловецкий о., с 1923 г. по крайней мере до 30.03.28 [1], [7. Л. 67];
Карельская АССР, г. Кемь [8];
ст. Медвежья Гора Мурманской ж.д. с 17.09.31 [8];
г. Кемь с 01.01.32 [3]; Б. Соловецкий о. не позднее 01.08.326 [9]. # Литер: # нет. # Телегр. код: # нет. # Адрес: # ? # Производство: # в 1926-1927 гг. - лесозаготовки (на Соловецких островах и в Карелии - в р-не Пан-озера), торфоразработки, ловля озерной и морской рыбы, забой морского зверя, с.х., обслуживание кирп., кожевенного, гончарного, смолокуренного, известкового, салотопенного з-дов и мех. з-да, погрузочно-разгрузочные работы на Мурманской ж.д., дорожное стр-во [7], в 1928-1931 гг.7 - лесозаготовки, обслуживание лесозавода в Ковде, лесопильных з-дов в Карелии, погрузочные и разделочные работы на Мурманской ж.д., дорожное стр-во (в том числе ж/д ветки Белая-Апатиты, трактов Кемь-Ухта (протяженность 300 км), Лоухи-Кестеньга, Восточная Губа-Кармасельга, Парандово-Тишкозеро8), рыболовство, с.х., производство ширпотреба9 [10. Л. 2, 39, 42, 65], [11. Л. 10], начало стр-ва Северного участка Беломорско-Балтийского водного пути [8], [11. Л. 133], [12. Л. 2-28об.]10, в 1932-1933 гг. основное производство - рыбная промышленность и производство ширпотреба [11. Л.178 -188]. #