В дальнейшем времяпрепровождении мое хрюканье стало самым приятным моментом. Ибо через пять секунд мы покоились в весьма скрюченном положении на дне тесной клетки.
Этот день у Исидора эр Каунер был немного удачнее предыдущего, вечером которого зловредная жена его спалила к чертям собачьим весь предмет гордости мужа — волосяной покров головы. Спалила качественно — магическим огнем. Так что диагностика ожогов обещала в лучшем случае пару лет экономии на мыльно-рыльных принадлежностях.
Лаиентр Шеос к концу вторых суток пребывания на Плеоне уже исключил из списка два объекта, условно соотнесенных с Марго. Следующим местом осмотра стал сравнительно крупный город — Тизор. За проход по столь распространенному средневековому обычаю полагалась мзда. Вампир решил не искушать судьбу, используя магию, и расстался со своими кровными, честно отобранными у шайки голодранцев, привлекших сиятельное внимание попыткой грабежа.
День был в разгаре и на центральной площади вовсю шла торговля. Нескончаемый людской поток и гомон. Но какие-то звуки немного выпадали из общей картины. Лан прислушался.
— Что за странные столярные работы посреди города? — спросил он у ближайшей торговки, покупая пирожок.
— Дык, знамо чего, работы — хихикнула дородная тетка. — Вампиров будут вешать, а потом жечь!
Тут коварный мучной продукт решил, что хорошего понемногу и встал поперек горла. Вампир откашлялся.
— Что, болезный, подавился? — «прониклась» соседняя торговка. — А нечего было у Марты ее заветренные сухари покупать! Идем ко мне. Уж я угощу.
Дальше между женщинами началась перепалка.
Вампир поморщился — выплескиваемая торговками энергия была словно уксус для него. Посему он спешно стал продвигаться в гущу толпы.
Посреди площади и впрямь возвышался эшафот. Совсем недалеко стояли два столба, обложенных хворостом.
— Они что собираются трупы крепить стоя? — пробормотал Лаиентр.
— А это, чтобы всем было видно, что пакость сия сгорела дотла. А то намедни жгли тут одного плашмя, после повешенья, — так сбежал подлец, — пояснил рядом стоящий старик со сварливым выражением лица, принявший реплику вампира за вопрос, адресованный ему.
— Мгм. Понятно, — кивнул Лан, — И что много поймали?
— Двоих: бабу и парня. Но вешать-жечь — это только после суда — ответил человек.
Не слишком комфортно нас доставили на новое место жительства. Да-да именно жительства, поскольку из разговоров инквизиции я поняла, что жить нам в тюрьме не долго, но зато до логического финала — казни. Разместили в разных звукоизолированных камерах. Лису тоже прихватили. Не надо думать, что мы сдались без боя — у меня был синяк на пол-лица. Клессу досталось куда больше, но и инквизиторам от него перепало существенно. Мне удалось качественно вывести из строя двоих и, кажется, наложить какую-то пакость на третьего: волосы, под знатные завывания хозяина, лезли с него всю дорогу. Магически (я надеюсь, что это способность этого тела, а не галлюцинации от сотрясения мозга) это выглядело, будто над поверхностью тела человека ползают здоровенные черные пиявки. И по мере их передвижения растут, в то время как сама жертва лишается покоя вместе с волосяным покровом. На совести Клесса было шесть бойцов, которых худо-бедно перевязали и погрузили на самодельную телегу. Маги (а их оказалось двое, а не четверо, как мне привиделось в начале) подлатали раненных ровно настолько, чтобы те смогли пережить транспортировку до ближайшего населенного пункта. Экономили силы для поимки нас, в случае побега. И не зря. Сбежать мы пытались дважды. За второй раз каттис обзавелся переломами обеих ног — при этом один из магов — рыжая скотина, что-то нахимичил и процесс заживления остановился. Меня же тупо спеленали каким-то заклинанием, поэтому и досталось меньше: Клесс в процессе побега умудрился давать какой-то магический отпор. Так что рыжий обзавелся странной почесухой и начал шепелявить. Как я поняла из реплики его напарника, этому еще повезло, что каттис напутал с векторами силы.
Теперь я сижу в весьма герметичной камере с небольшими щелями над потолком, через которые поступает воздух. Стенами служит зеркальная небьющаяся поверхность. Свет также поступает сверху, но необычный — рассеянный и не образующий теней.
Из зеркальной глади стен на меня взирает всклокоченная битая, но существенно помолодевшая физиономия баронессы. Руки закованы в подобие колодки — без участия головы, два куска металла с вырезами под запястья и замком. От самой пластины к пальцам тянулись тонкие цепочки с металлическими напальчниками. Каждый из них фиксировался двумя острыми штырями, пробивавшими палец с двух сторон. Концы штырей были запаяны с помощью магии. Так что вытащить палец механически, не потеряв большую его часть, было невозможно. Со слов главного инквизитора, сие чудное устройство не дает возможности использовать мою магию. Еще бы знать какая она там моя-то. На пальцы мне наложили какое-то замораживающее заклинание: боли я почти не чувствовала, да и кровь особо не текла. Но, чтобы я не обольщалась, мне пояснили: это все для того, чтобы я не представилась раньше срока.