— Я чем-то могу ему помочь? — обратилась к Досколу.
— Пока нет. Ты и так молодец.
— Пойду, проведаю остальных, — уже уверенно поднялась на ноги.
Дорога до коридора далась легче и я довольно быстро ввалилась в следующую комнату.
Там и застала Эйлиз. Она полулежала на подушке, при виде меня качнула головой. Я подошла и села рядом. Видимо, нас обеих постигла одна беда — у нее тоже не было голоса.
Выглядела она узнаваемо. На теле следы моего пребывания ограничилось общим омоложением и пучком рыжих волос. Лицо, конечно, осунулось, но признаков старости или прочей ерунды, что досталась мне при вселении, не наблюдалось. Просто молодая, красивая усталая женщина. Общаться жестами без предварительной подготовки оказалось занятием сложным, но мы худо-бедно справились. Клесс единственный из нас был в сознании и куда-то вышел сразу после того как Эйлиз пришла в себя. Можно было подождать его рядом с вампиршей, но оставаться на месте было для меня пыткой. Хотелось хоть что-то сделать.
По коридору я прошла до шкафа, стоявшего поперек, и если бы не черепашья скорость, то вряд ли заметила справа небольшую низкую дверь. Ручка поддалась легко, я почти вывалилась на улицу. В лицо пахнуло холодом. Белизна бесконечного пространства резанула по глазам. Еще долго стояла щурясь на свет. Пока ко мне не стал приближаться темный силуэт.
— Марго, разве можно так выскакивать, — проворчал Клесс, запихивая меня обратно в дом.
У него и голос есть. Вот повезло, так повезло.
— Идем к Эйлиз, — продолжил он подталкивать меня под спину.
Мы собрались в комнате.
— Ну с чего начать? — спросил Клесс.
— С начала, — мысленно рыкнула я.
— Хорошо, — вслух согласился он, но опомнился и оглянулся на меня. — Когда Эйлиз привела нас туда, инквизитор завершил обряд и забрал у тебя столько энергии, сколько в него и накопители вообще влезло. Адмирала я таким еще не видел. Видимо, полная боевая трансформация. В торжественном жертвоприношении инквизитора мне поучаствовать не дали. Поэтому взял на себя плетения. Но много там не понятного было, поэтому все, что я смог в такое короткое время — это лишь перенастроить оба плетения, чтобы энергия с накопителей поступила обратно к тебе. Процесс пошел, но через несколько секунд все, что возвращалось в тело, вытекало светом через раны. Тело в чистом виде ту энергию не могло принимать и началось отторжение. Появились повреждения. Когда я это заметил, то позвал Лаиентра.
Тут он немного виновато посмотрел сначала на Эйлиз, потом на меня.
— И?! — выжидательно потянула я, по-прежнему лишь в мыслях.
— Я бы в жизни не подумал, что тот прокопченный кусок мяса, что остался от этого инквизитора, еще что-то может. В общем, Лан подошел разбираться с плетениями. Выяснилось, что из тебя изъяли энергию, не преобразованную телом, но которая была ему необходима для жизни. Лечить тебя как обычного вампира тоже не получилось. Поэтому пришлось экстренно менять вас телами. Проводником выступал Доскол, поглотивший И-ис. Весь процесс прошел идеально. После мы успели немного подлечить тело Эйлиз и перенастроить отток энергии от накопителей к тебе. Но закончить помешал оживший инквизитор, который активировал какую-то дрянь. Все заволокло зеленым дымом, а когда он рассеялся, то вампир был будто плохо пережеванный, хотя и в сознании. Когда ты начала переливать через Доскол энергию, мы начертили пентаграмму перехода. Лаиентр переместился уже в бессознательном состоянии и его сразу оплел Доскол. Вас всех я растащил по кроватям.
— А что с выходом отсюда? — сипло, но уже вслух спросила я.
— Пока ничего. Я выходил, но каждый раз будто хожу по кругу. Здесь определенно кто-то бывает, потому что в столовой есть запасы сухарей и молока в камере с льдом. Оно не замерзло, но не испортилось.
— Не показатель — с таким же хриплым свистом присоединилась Эйлиз. — Мало ли какие тут временные аномалии.
— А что с Ланом? — спросила я.
— Я не знаю, Доскол тоже ничего толком сказать не может. У него еще проблемы с усвоением этого артефакта. Он сейчас не особо разговорчивый. Ясно одно, выпускать Лаиентра из этой паутины опасно, — пояснил Клесс.
— Не опасно, а убийственно, — поправила его Эйлиз. — Это практически как обезумевший от голода человек, только с силами бешенного зверя. Потребность тела в регенерации выше, чем любая разумная деятельность.