Все трое лежали рядом, обмытые, опрятные. А Паша… можно ли его судить? Судить за то, что не успел перестроиться? Не знаю, можно или нет, но он исчез. Вместе с нарушившим мой приказ его другом Сашей Кайданом. Иногда его встречали. Передавали ему, что я его наказывать не буду, просили к нам вернуться. Нет, вернуться он не рискнул. Какова дальнейшая его участь — неизвестно. На всякий случай, я изменил его имя.
Какие-то странные эти американцы! И развлечения у них престранные. Несколько раз я видел, как они разъезжают на «трофейных» велосипедах, производя неимоверный грохот: на ободах не было покрышек! Ну и весело ж им было, словно детям! А мне аж плакать хотелось!.. Вскоре американцы обнаружили и припрятанный нами грузовик. На буксире дотащили его до крутого обрыва на берег. Один садился в кабину за руль, другие сзади разгоняли по склону. А когда машина начинала срываться вниз, «шофер» в последний момент выпрыгивал из нее. Затем машину опять затаскивали наверх, в нее садился другой, и опять в обрыв… Не то спорт, не то тренировка каскадеров не знаю. Забава продолжалась, пока от машины не остался сплошной металлолом. Я всегда любил технику, даже в те моменты, когда приходилось ее портить. Но подобное варварство, да еще по отношению к «нашему» грузовику, на который мы столько надежд возлагали, разве можно было смотреть на это равнодушно? Родненький, ни в чем не повинный грузовичок, как злы и беспощадны люди! Ты уж их прости, «ибо не ведают они, что творят»! Позже мне стало казаться, что такое варварство поощрялось свыше вполне сознательно: уничтожать, чтобы заставить приобрести, развить более обширный рынок сбыта собственной, американской, продукции. Может, ошибаюсь? Тогда чем объяснить, что по прошествии установленного срока носки добротной обуви на двойной подошве — шесть месяцев, — которую еще носить — не переносить, она отбиралась, сваливалась в целые горы, обливалась горючим и сжигалась? Или факт с реквизированными свиньями: хоть армия и была обеспечена прекраснейшими продуктами, но тянуло на «свежинку». Так вот, из свиней использовалось лишь мясо, а толщенное сало сжигалось! Может быть, американцы просто-напросто никудышные и непрактичные хозяева? Могли же они все это отдать или даже продать голодающему населению: только предложи, и выстроится очередь желающих. Впрочем, я, кажется, ударился в финансово-экономическую политику. Мотивы же любой политики не всегда доступны простому смертному, и оставим их для мудрецов-специалистов!.. Правильно говорил мне отец: «Не верь ни политикам, ни дипломатам: говорят они одно, думают другое, а делают — третье!»
В апреле американцы перевезли всех русских из Лютцеля через Рейн, где в казармах города Лимбурга устроили большой лагерь для «Ди-Пи» — «перемещенных лиц». Поехали туда и мы, запрятав в свой незамысловатый скарб пистолеты и несколько гранат: война еще идет и, кто знает? вдруг оружие пригодится?