Помню, как ранним утром 10 октября 1934-го года я вынул из почтового ящика листок с экстренным выпуском газеты «Политика», № 9482. Там сообщалось о чрезвычайном происшествии в Марселе:
«…Из толпы, приветствовавшей кортеж правительственных машин, выскочил какой-то субъект, вскочил на подножку автомобиля с королем Александром и французским министром иностранных дел Луи Барту и разрядил в них свой парабеллум. Король смертельно ранен, Барту убит наповал. Наш посол во Франции ринулся к месту происшествия и услышал последние слова короля: “Чувайте (берегите) Югославию!”» В последующем коммюнике сообщалось: «…подбежал и другой наш министр. Ему удалось разобрать продолжение последнего пожелания нашего короля: “…и дружбу с Францией!”…»
Для нашей семьи это было большим горем, так как у нас любили Александра. Именно по его Указу мы стали в 1928 году подданными Югославии, полноправными гражданами страны, ставшей для нас второй Родиной. Это он разрешил прокат советских фильмов на экранах Белграда. Первым был фильм «Броненосец Потемкин»[1]. Уже давно поговаривали о необратимости происшедших в России перемен. Все же фильм ожидали с неким недоверием и опасением, а он, вопреки этому, вызвал совсем другую реакцию, — у многих открылись глаза: «Вот, почему вспыхнула революция! Вот, какая она, революция!» В то же время зрители, в числе которых был и я, в Черноморской эскадре, в тумане набросившейся на «Потемкин», увидели военно-морскую мощь Советского Союза, с которой-де придется считаться в случае возможного конфликта[2].
При просмотре фильма «маленький большевичок», дремавший во мне, вдруг проснулся при сцене на баке корабля, когда матрос Вакуленчук, борец за справедливость, в поединке с усмирителями победил, заставив их опустить оружие. Конечно, с точки зрения кадровых офицеров, каждое проявление недовольства со стороны им подчиненных считается нарушением дисциплины, «бунтом», и карается соответственно, вплоть до применения оружия. А этим и пользуются, чтобы безнаказанно кормить залежалыми и червивыми продуктами. И я видел в протесте Вакуленчука справедливое напоминание, что он — человек, хоть и подчиненный, и что об этом никто не должен забывать! Слезы лились у меня при сцене на пирсе. Я громко негодовал, видя, что творилось на Одесской лестнице. С ужасом и болью следил за катящейся вниз детской коляской… С детским энтузиазмом я вскочил с сидения и, как бы озвучивая матросов на экране, кричал «Ура-а-а!..». Настоящий экстаз охватил меня![3]
То был удивительный, совсем новый для нас фильм! Что мы, белградцы, смотрели раньше? В основном американскую продукцию «Парамаунта» или «Метро Голдвин Майера» со львиной мордой: про ковбоев Тома Микса, Тим Мак Коя; комедии с Бастером Китоном, Патом и Паташоном; серии с Тарзаном… Были и фильмы с Чарли Чаплиным. Особенно мне запомнился фильм «Модерн Таймз» («Огни большого города») — о горестях маленького человечка в огромном, чуждом для него мире, стоически и с юмором преодолевающего все невзгоды.
После немого «Броненосца Потемкина» появился первый советский звуковой фильм «Путевка в жизнь», произведя сенсацию не только в Югославии, но, думаю, во всем мире. После гражданской войны, а еще больше после раскулачивания и насильственной коллективизации, осталось огромное количество беспризорных сирот. Они стали большой проблемой для общества. Фильм рассказывал о попытке ее разрешить, об ее успехах и неудачах.
Всей душой я переживал за двух положительных героев — «Кольку-Свиста» (как раз к тому времени я ушел из дома, и моя судьба была очень схожа с его судьбой) и Мустафу, характер которого полностью совпадал с моим: самые трагические моменты в жизни он всегда был готов обернуть в шутку…
Чудесный фильм! Его лейтмотив, если можно так сказать, отобразился в печальной песне беспризорных, которую запела почти вся Югославия:
С пятого класса гимназии мы стали изучать латинский язык. Фраза «HOMO HOMINI LUPUS EST» (Человек человеку — волк) была опровергнута «Путевкой», борьбой за человека. Страна СССР, как нам тогда показалось, позаботилась о судьбе детей, лишенных всего самого дорогого (а по чьей вине? — это я спрашиваю себя сейчас), чтобы сделать из них достойных граждан.
1
Во Франции фильм «Броненосец Потемкин» был допущен на экраны лишь в 1962 году. Предыдущие правительства, под предлогом его революционного характера, способного пропагандировать неповиновение в армейских частях, показ его запрещали. В Веймарской республике власти пошли еще дальше, устроив над ним настоящий судебный процесс с соблюдением всех юридических норм — с присяжными и прокурором. В своей речи прокурор заявил: «…коммунисты хотят обучить своих членов военной тактике и показать им, как надо себя вести в будущих сражениях. Такова основная цель фильма. Хоть это и было историческим фактом, но взят он лишь для того, чтобы натравить солдат против правительства и обучить их, как захватывать власть в свои руки…».
2
В действительности же фрагменты финальной сцены фильма, где якобы участвуют «корабли Черноморского флота», были взяты из документального фильма «Последних Новостей» еще до 1-й мировой войны, показывавшего маневры одной иностранной державы. И если югославские зрители и попались на удочку, то они были не единственными: даже более сведующие лица, как, например, парламентарии Рейхстага, обратились с запросом к правительству относительно ложных, по их мнению, сообщений военных атташе из Москвы о якобы слабом военно-морском потенциале Советского государства.
3
Знал бы я тогда, когда в 1927 году мы с тетей Ритой проводили ее отпуск в Ялте и, прогуливаясь в Алупкинском парке, любовались каменными львами Воронцовской усадьбы, что именно эти львы засняты в фильме, я бы почувствовал себя «кумом королю»! И не предполагал я, что через 30 лет и до моего выхода на пенсию буду преподавать в Севастополе, где на рейде и проходили съемки фильма Эйзенштейна. Для этого им был использован броненосец такого же типа — «Двенадцать Апостолов», где и разыграна сцена бунта.