Молли краснеет как маков цвет и смущается, похоже, этой женщине никто давно не говорил комплиментов, только ругали за многодетность и бедность. Дальше она начинает сбивчиво говорить о том, что ее родители были против брака с Артуром и она получила в приданое только один галлеон, и с тех пор с семьей не общается. Но она рада, что есть человек, который не считает ее брак ошибкой и готов морально поддержать. Вот профессор Дамблдор тоже говорил, что надо бороться за свою любовь, несмотря на чистокровные предрассудки.
Тут я хватаюсь за голову, ну какие к мордредовой матери чистокровные предрассудки, где их Дамблдор-то тут нашел? И что этот старый педик может знать о брачных традициях? Молли смотри на меня испуганными глазами, но ругаться не пытается и убегать из кабинета тоже. Я довольно экспрессивно выговариваю ей, что она так много общалась с Дамблдором, что совсем забыла поговорить со своими родными. Все, абсолютно все, женщины семьи Прюэтт получают в приданое ровно один галеон и ни кнатом больше. И это все потому, что такие женщины сами по себе богатство и приданое. Это гарантированные здоровые дети и снижение влияния предыдущих близкородственных браков в семье. В древние времена женщины семьи Прюэтт были благословлены Великой Матерью, а может и были ее жрицами, потому их родовая магия и умение — рождение детей. Какое еще к Моргане приданое?
Миссис Уизли понимающе кивает и бормочет что-то о том, что ее пытались сосватать за Люциуса, но она не захотела и тогда ее мама отказала Абраксасу.
Я советую Молли немедленно связаться с родителями и помириться с ними, и заодно проверить свой детский сейф. Я более чем уверен, Прюэтты положили туда довольно много денег, на следующий день после свадьбы Молли и Артура. Галеон в приданое был выплачен и традиция соблюдена, а вот деньги в детском сейфе… ну мало ли что осталось после окончания Хогвартса.
Миссис Уизли прямо сейчас собирается бежать к родителям, но я вынужден ее остановить и напомнить, что неплохо бы снять проклятия с ее детей и мужа. Молли соглашается и готова доставить их в Мунго хоть завтра. Представляю, как она будет объявлять семье свою волю. Мы договариваемся, что завтра она пришлет мне сову. После чего Молли забирает дочку у Келли и миссис Джигли и удаляется вершить судьбы рода Уизли.
30
Какое отношение имеет к мировой революции родная сестра целителя Райзенберга
Фира работает оперативно, сказала, что пригласит доктора из Канады, и вот пожалуйста, не прошло и недели, доктор уже тут. Сестра-хозяйка открыла мгновенный способ превращения маггловских врачей в волшебников-целителей — она добыла несколько форменных мантий разных госпиталей и завела своего рода костюмерную. У нее теперь есть мантии из клиники ментальных расстройств Эразма Роттердамского, из госпиталя Лермонта в Эдинбурге, Ольстерского окружного госпиталя Царицы Медб, ну и русских мантий ей Фира навезла. Маггловских врачей миссис Конноли превращает так — нужный нам специалист приезжает на такси к назначенной точке рандеву недалеко от служебного входа в Мунго. Сестра-хозяйка под Дезилюминационными чарами выходит на улицу, встречает такси, шарахает водителя Конфундусом, затем переодевает маггла в мантию, тут же ее подгоняет по росту и рамеру несложными портновскими чарами. И вуаля! Вот перед нами целитель, приглашенный для консультаций.
Доктора Лавуазье встречали миссис Коннолии и Фира, миссис Конолли как знатный специалист по мистификациям и обману, а Фира потому что с Лавуазье знакома. Надо сказать, что маггловский доктор не сильно-то удивлялся волшебству и волшебникам, скрывающимся прямо под боком. Улыбался Фире, называя ее царицей фей, и просил только вернуть его в маггловский мир не через сто лет после его родного восемьдесят четвертого года. Фира улыбалась еще любезнее и клялась, что вернет вовремя и даст в награду за верную службу мешок золота, которое к утру останется золотом. Верная служба заключалась в лекции для акушерок Мунго, раздаче авторских экземпляров книги и консультации Беллатрикс.
Хоть мне и акушерство не интересно совсем, но на консультацию я напросился, интересно же, как магглы работают. В общем ничего особенного. Мне потом Арвен сказала, что маггловское акушерство и наше не сильно отличаются друг от друга, даже наши зелья и их лекарства похожи составом и действием.
Лавуазье почитал историю Беллатрикс, поудивлялся беременности застывшей во вневременном кармане, потом поболтал о всяком-разном с Беллой, затем со случившейся тут рядом Алисой, наговорил комплиментов Вальбурге и пожалел вслух, что нет УЗИ-аппарата. А то было бы интересно посмотреть на плаценты, да и на самих малышей тоже любопытно взглянуть. Арвен очень заинтересовалась таинственным аппаратом и тем эффектом, который с его помощью хотели получить. Маггловский доктор объяснил, наши дамы пошушукались, притащили какой-то артефакт со склада, поколдовали над ним, потом поняли, что ничего не получается и позвали Нимфадору. Нимфадоре объяснили суть затруднений и спросили, не может ли она помочь целителю Лавуазье посмотреть на малышей Беллатрикс, как Нимфадора смотрела на своего брата, пока он не родился. Девочка, конечно же согласилась и принялась танцевать, размахивая руками и выкрикивая какие-то непонятные тексты. Результатом действий малышки Тонкс явилось висящее в воздухе объемное увеличенное изображение беременной матки с пребывающими там тремя плодами, вокруг изображения вился миленький орнамент из незабудок. Нимфадора раскланялась под аплодисменты и убежала, сопровождаемая восхищенным воплем приглашенного специалиста: «Мадемуазель, браво! С меня шоколадка!!!»