— Забирай чемодан, — произнес Фарук. — Переезжаем в другой отель.
— Мне надо его собрать, — соврал Расим.
— А разве ты его уже не собрал? — съехидничал Фарук.
Виктор Сергеевич
Гонолулу, Гонолулу — столица Гавайских островов, пятьдесят первого штата США. Странное, признаться, название для русского уха.
Что он знал о Гавайях? То, что это международный курорт. То, что это рай земной, потому что там 24 градуса днем, двадцать четыре градуса ночью, и двадцать четыре градуса в средине зимы и лета. Правда, это средние температуры, а реальные могут отклоняться от этих показателей, но не намного.
Все это похоже на знания Остапа Бендера о Рио-де-Жанейро. «Там полтора миллиона жителей в основном мулаты и все в белых штанах».
Он никогда не был на Гавайях, но даже если бы и был, то вряд ли что-либо мог вспомнить. Ему приходилось бывать на многих курортах мира, и даже фотографироваться рядом со знаковыми зданиями и памятниками выдающихся людей, но все это совершалось лишь для того, чтобы подкрепить легенду туриста или журналиста, аккредитованного на каком-нибудь международном мероприятии. На самом деле он мало что помнил из того антуража, что был запечатлен на фотографиях. Потому что все его внимание там было сосредоточено на том, как уйти он наружки[7], как не попасть в поле зрения контрразведки противника, как правильно выбрать место для встречи с агентом, чтобы у его визави не было шансов ее отфиксировать и уже тем более узнать содержание их бесед.
Зачем он летел в Гонолулу? Он — старый разведчик на пенсии.
— Не ввязывайся в эту авантюру, — сказал ему друг, который догадался, зачем он появился в Москве.
Это было вечером, а днем его принял на конспиративной квартире начальник одного из отделов бывшего «американского направления».
— Вы читаете газеты? — спросил он.
— Разумеется, — ответил Виктор Сергеевич, — и знаю, что произошло в США.
— Приятно иметь дело с профессионалом, — сказал начальник.
«Хватит ходить вокруг да около», — хотелось сказать Виктору Сергеевичу.
И так, наверное, он сказал бы еще десять лет назад, но сейчас, после развала Советского Союза, он пенсионер, живущий в Минске, а его коллега и бывший ученик представляет спецслужбу России — государства хотя и дружественного, но все же другого. И ему не хочется открываться перед Виктором Сергеевичем раньше, чем тот даст согласие на некое действо. А что это действо будет предложено, Виктор Сергеевич не сомневался. Стоило его приглашать в Москву да еще с такими конспиративными предосторожностями.
— Вам приходилось работать в советские времена по главному противнику? — начал начальник.
— Коля, — сказал ему Виктор Сергеевич, — давай не будем смешить кур, даже если предположить, что наша беседа фиксируется. У вас возникла проблема, и вы пытаетесь привлечь меня к ее разрешению?
— Да.
— Форма моего участия в этом? Вам нужна консультация?
— Пока, да.
— А что, может возникнуть необходимость в реальных действиях?
— Да, Виктор Сергеевич.
— Ситуация настолько сложна, что такая мощная спецслужба не может обойтись своими силами и выходит на отставного пенсионера, да еще и проживающего на территории другого государства?
— Ситуация действительно не проста, — осторожно заключил начальник. — Но я могу изложить детали только после того, как получу от вас некое предварительное согласие поучаствовать в операции по восстановлению связи с…
— С некоторыми представителями разгромленной резидентуры?
— Да.
— Таким образом, я даю согласие участвовать в этой операции и мы переходим к конкретике?
— Да.
— Странно, раньше такого разговора не могло состояться…
— Конечно, не могло. Будь вы не отставником, да еще живущим в другом государстве, я изложил бы вам обстановку и поставил бы перед вами задачу, которую вы должны были выполнить. Но я не могу сделать это, потому что у вас есть право отказаться…
— Коля, — сказал Виктор Сергеевич, — я догадываюсь о диапазоне моего использования. Если бы речь шла о консультации, то не было бы таких предосторожностей. Скорее всего, вы хотите, чтобы я…
— Виктор Сергеевич, — сказал начальник отдела, — поскольку вы не в штате, я уполномочен обсудить конкретику только после дачи вами согласия на реальное участие в операции.
— Заманчиво тряхнуть стариной, но мне все-таки непонятно, почему я должен покупать кота в мешке. А вдруг я не смогу по состоянию здоровья выполнить поставленную задачу?