— Выходи в холл, — сказал он, — я жду тебя там.
Расим вскочил и почему-то порадовался, что смог заснуть и не дергался, обдумывая предстоящую встречу. Он сполоснул лицо, наскоро почистил зубы, оделся и вышел в коридор. Затем спустился на лифте в холл, где увидел Фарука, который почему-то нервничал.
— Что случилось? — спросил его Расим.
— Мы опаздываем, — ответил Фарук, — идем быстрее.
Они спустились в цокольный этаж, зашли в некое заведение, в котором в отличие от большого ресторана отеля был маленьких ресторанчик, и прошли в загородку, которая отделяла сидящих в ней от общего зала, но позволяла видеть все, что в этом зале делается.
Столик в «загородке» был сервирован на троих.
— Ну вот, — сказал Расим, — а ты нервничал. Эрдемира еще нет.
— А ты хотел, чтобы он ждал нас здесь? — произнес Фарук. — Нет, брат, это не у вас в России. У нас в Каморкане не босс ждет подчиненных, а подчиненные ждут босса.
«Ни хрена себе, — подумал Расим, — я уже стал подчиненным Эрдемира… Впрочем, возможно, речь идет не обо мне».
Эрдемир появился через четверть часа. Он по-хозяйски вошел в «загородку», кивнул присутствующим и о чем-то спросил Фарука.
Тот ответил ему, явно смутившись.
В это время появился толстый официант и принес меню в кожаных корочках. Но Эрдемир что-то сказал Фаруку, и тот начал говорить с официантом. Говорили они минуты две, а то и три. При этом и Эрдемир, и Расим не участвовали в разговоре. Расим не понимал языка, а Эрдемиру, видимо, было не с руки опускаться до разговоров с официантом.
Записав все что нужно в маленькую книжечку, официант ушел, захватив с собой кожаные меню.
— А что подают в каморканских ресторанах? — спросил Расим Фарука.
— Почти то же самое, — ответил тот, — только приправы у нас более острые.
— Точно, — сказал вдруг Эрдемир по-русски. — Каморкана не такая большая страна, как Турция. И в ней климат более однороден. То есть там тепло на всей территории, тогда как в Турции есть регионы, где зимой столбик термометра опускается до отметки в тридцать градусов.
«Елы-палы, — подумал Расим, — вот еще один знаток русского языка. Причем он говорит по-русски почти без акцента, но газетным стилем. Видимо, много читает русских газет и автоматически повторяет речевые обороты, которые там встречаются».
— Как чувствует себя наш гость? — спросил Эрдемир, и так взглянул на Расима, что тот сразу понял свое несоответствие статусу гостя.
— Все… — ответил за Расима Фарук, но Эрдемир бросил на него быстрый и холодный взгляд, и он замолчал.
— Отдыхаем, отдыхаем, — ответил Расим. — Что еще остается делать гостю? Как мои дела? У меня есть надежда?
— Надежда вещь хорошая, — сказал Эрдемир. — Я задержался потому, что ждал результатов экспертизы.
— Какой? — не понял Расим.
— Химической, — ответил Эрдемир.
Расима как огнем обожгло. Он уже забыл, что четыре дня назад ему в полицейском участке срезали ногти.
— И что с результатами? — спросил он и поперхнулся.
— Они задерживаются, — ответил Эрдемир, — но это не повод огорчаться… Фарук не спросил вас, что бы вы хотели себе заказать, потому что мы хотим вас угостить национальными блюдами, правда, турецкими. Но я думаю, что придет время, и вы попробуете каморканских кушаний. А возможно, когда-нибудь мы попробуем и кушаний белорусских. Я полагаю, вы не откажете нам в любезности прокомментировать меню ваших ресторанов.
В это время появился официант, он принес белый напиток в высоких стеклянных стаканах.
— Айран, — сказал Эрдемир, — не только возбуждает аппетит, но и готовит желудки к перевариванию мяса, особенно приправленного острыми соусами.
Расим отхлебнул из стакана. Айран оказался чем-то вроде крепкого кефира.
— Мы не заказали ничего спиртного, — сказал Эрдемир, — ни в Каморкане, ни в Турции это не принято, но если гость выразит желание, мы тут же исправим свою ошибку.
— Нет, — сказал на это Расим, — я придерживаюсь правил страны пребывания. Вот когда вы попадете в Белоруссию…
Эрдемир и Фарук засмеялись.
В это время официант подал лепешки и зелень, затем принес ассорти из копченого мяса и рыбы.
— На горячее будет сложный кебаб, — сказал Фарук, увидев, что Расим осторожничает с едой. — У вас в Белоруссии, да и в России тоже, его называют люля-кебаб.
— В меня вряд ли влезет столько, — ответил Расим.
— Влезет, — сказал Фарук. — А если не влезет, то чаем утопчем.
Так за мелкими и ничего не значащими репликами прошел час.