Отели «Halekulani» славятся и дорожат своими королевскими номерами: в них две спальни, гостиная, столовая, две ванные комнаты, веранда. Именно они заказаны и расписаны иногда на много месяцев вперед. Что касается небольших номеров из маленького холла, спальни и ванны, то спрос на них невысок. Виктор Сергеевич снял таковой, расположился в нем и вышел на лоджию.
Удивительно, но в отличие от Италии здесь было не так жарко. Создавалось впечатление, что эту ласковую прохладу несет Тихий океан, накатывающий свои волны на белый песок пляжа главного острова гавайского архипелага Оаху.
Было время обеда или по-американски — второго ланча.
Виктор Сергеевич переоделся и спустился вниз в ресторан.
«Джонатана» он заметил сразу. Но постарался не попасть тому в поле зрения. Время контакта еще не пришло. Нужно было осмотреться, изучить обстановку в отеле, проверить нет ли за ним контроля, а уж потом…
Два последующих дня были посвящены именно этому, хотя на первый взгляд Виктор Сергеевич ничем не отличался от остальных обитателей отеля: ходил на пляж, заглянул в тренажерный зал, исследовал всю территорию отеля и даже выехал в город в ближайший супермаркет.
Супермаркеты были чем-то вроде огромного муравейника, там можно было легко выявить контроль, если, конечно, он не осуществлялся телекамерами. Но и в этом случае можно так организовать движение по бутикам, что у наблюдателей возникнет необходимость некоей легкой доразведки в натуре, то есть контроля вживую. А это как раз и свидетельствовало об интересе к нему и отвечало на вопрос «под колпаком» он или нет.
На третий день в ресторане за столик к Виктору Сергеевичу подсела дама лет сорока с хвостиком. Сделала она это довольно бесцеремонно, даже не спросив разрешения. Впрочем, все стало на свое место, когда она заговорила по-русски.
— Вас заинтересовал вон тот господин? — спросила дама, чуть кивнув в сторону «Джонатана».
«Твою дивизию», — мысленно произнес Виктор Сергеевич, а вслух сказал:
— В некотором роде, да. Он весьма спортивно сложен и на нем такой строгий костюм.
— Типичный чинуша, — сказала дама, — который даже на отдыхе подчеркивает это. Но я его знаю, мы одновременно ходим на массаж. Кстати, здесь прекрасные массажисты. Вы не хотите походить на массаж? Здесь вам могут сделать любой.
— А полагал, что массаж всегда один? — прикинулся простачком Виктор Сергеевич, чтобы как утка-мать отвести внимание дамы от обсуждения или нападок на своего птенца — «Джонатана».
— Ну что вы! — клюнула на удочку дама. — Массаж существует полинезийский, японский, китайский, йога-массаж, массаж спортивный. Поскольку вы на Гавайях, то здесь есть специалисты по гавайскому массажу. На ваш выбор любой эротический массаж.
— Он один или у него есть разновидности? — спросил Виктор Сергеевич.
— Вы действительно не знаете или прикидываетесь простаком? — спросила дама.
— Я действительно не знаю.
— Их множество, — сказала дама.
— И в чем между ними разница?
— В глубине чувств, которые массаж вызывает, — ехидно заметила дама.
— Извините, — сказал Виктор Сергеевич и посмотрел на часы, — мне нужно спешить.
— Спешить вам некуда, — сказала дама. — Вы ведь на отдыхе…
«Час от часу не легче, — подумал он, возвращаясь в свой номер. — Откуда вынесло эту русскоязычную бабу, которая заметила мой интерес к “Джонатану”?».
И случилось это как раз тогда, когда он «случайно» попался на глаза своего агента и тот не мог не заметить его.
Виктор Сергеевич прошел в вестибюль и подошел к стойке, за которой стоял портье, краем глаза заметив «Джонатана», который сидел в кресле, полузакрыв глаза.
— Я из четыреста второго номера, — сказал он портье. — Для меня должны оставить сообщение.
— Ничего нет, — ответил портье и развел руками.
Виктор Сергеевич взял ключ и направился к лифтам. Он не оглядывался, но спиной чувствовал, что «Джонатан» идет вслед за ним. В лифте они оказались не одни, и Виктор Сергеевич вышел на своем этаже, ничего не успев сказать. Впрочем, он и не должен был ничего говорить. Агент слышал номер его комнаты и должен сам сориентироваться о предстоящей встрече.
После вечернего ланча Виктор Сергеевич опять подошел к стойке. Портье протянул ему конверт и произнес только одно слово: