По второму вопросу о принудительном отчуждении владельческих земель, начало его применения на практике выпало на долю кадетского министра земледелия Шингарева[148] в его роковом циркуляре о принудительном засеве пустующих земель. Прямым последствием этого циркуляра было отобрание всей помещичьей земли. Шингарев был также убит большевиками.
Так сурово расправилась жизнь с этими двумя пророками кадетской программы.
Не ясно ли, что октябристы были правы, все время доказывая неприемлемость для буржуазных партий этих социалистических полулюдей. Октябристы были людьми практики и хорошо знали русскую деревню, тогда как кадеты были теоретиками, которые импонировали своим либерализмом.
Почему, например, Прогрессивная партия[149], отколовшаяся от октябристов (ранее она именовалась Партией мирного обновления[150]), потянулась к союзу с кадетами? Партия эта микроскопическая, никакого влияния никогда не имевшая и даже неизвестно, на какие круги населения опиравшаяся. Обыкновенно на выборах они проходили под чужим знаменем октябристов; а уже в Думе они образовывали свой кружок, тяготевший к кадетам.
А про Польское Коло[151] и говорить нечего: если они и состояли в союзе с кадетами, то лишь потому, что те обещали им автономию. Во всем остальном их идеология была правее октябристов: когда профессор Герценштейн развивал свой проект о принудительном отчуждении владельческих земель, то Польское Коло выслало на трибуну одного из серьезнейших своих ораторов[152] – профессора Петражицкого[153], который в чисто научной речи доказал всю утопичность этого проекта. Польское Коло так и порешило: вы у себя в России производите какие угодно эксперименты с землей, это – ваше дело; но Царство Польское оставьте в покое, это – наше дело; у нас кодекс Наполеона[154], и право собственности священно и неприкосновенно. Кадеты проглотили эту пилюлю.
В этом и заключалась основная разница в программе кадетов и октябристов: голосование и земля. Этими положениями своей программы кадеты чрезвычайно дорожили и ни в каком случае не хотели ими поступиться. Между тем октябристы, более практичные и ближе стоявшие к русской деревне и русскому мужику, отлично сознавали всю утопичность этих условий кадетской программы.
Ко времени третьей Думы определялась такая группировка партий: центр – конституционно-буржуазная партия октябристов; направо – монархические партии нескольких оттенков, т. е. националисты, приемлющие Манифест 17 октября, и правые, отвергающие его, стоящие на почве неограниченного самодержавия. Это – революционеры справа; между прочим, Николай II им вполне сочувствовал, тем и объясняется опала графа Витте, якобы вырвавшего от царя Манифест 17 октября. Затем, на левой стороне – социалисты всех оттенков, начиная с трудовиков, куда главным образом вербовались крестьянские депутаты, вообще мало разбиравшиеся в политических группировках, пошедшие туда за посулами даровой помещичьей земли.
Наконец, между социалистами и буржуазной партией октябристов занимали какое-то странное, межумочное положение кадеты, которые и от своих отстали, и к чужим не пристали; нечто половинчатое между социализмом и капитализмом, стремившиеся примирить непримиримое. И когда в России разразилась социальная революция, вся их программа рухнула как карточный домик: крестьяне потянулись за теми, кто больше обещал.
Перед выборами в третью Государственную думу нам, октябристам, наиболее серьезными противниками представлялись именно кадеты, ибо шансы социалистов новым избирательным законом были подорваны. Раньше, пользуясь тем, что число крестьянских голосов везде превосходило остальные голоса, социалисты, обещая крестьянам все, проходили в Думу их голосами за пять помещиков. Теперь голоса крестьян были уравновешены по численности с голосами остальных избирателей, и землевладельцы могли проводить в Думу собственных кандидатов, особливо по соглашению с горожанами. Что касается крестьян, то, конечно, на свои места в Думу они никого не пускали; наоборот, резались между собой в погоне за десятирублевыми суточными[155].
Теперь по новому закону социалисты могли проходить в Думу или от рабочих фабрично-заводских, которые выбирали своего отдельного представителя, в большинстве губерний по одному представителю, или от больших городов, по соглашению с кадетами, где применялась прямая подача голосов. Кавказ доставлял социал-демократов[156].
148
Шингарев Андрей Иванович (1869–1918) – общественный и политический деятель. С 1905 г. член конституционно-демократической партии, возглавлял ее воронежское отделение; с 1908 г. член ЦК партии. В январе 1907 г. отстранен от работы в земстве по причине «политической неблагонадежности». С 1907 г. гласный Санкт-Петербургской городской думы. Депутат II Думы от г. Воронежа. Депутат III Думы от Воронежской губернии; в III и IV Думе товарищ председателя конституционно-демократической фракции. Выступал с думской трибуны свыше 300 раз, преимущественно по вопросам бюджета, являясь основным оппонентом министра финансов В. Н. Коковцова. Депутат IV Думы от Санкт-Петербурга; член Совета старейшин Думы. С августа 1915 г. член Прогрессивного блока; представлял фракцию кадетов в бюро блока. Во время Первой мировой войны член Главного комитета Всероссийского союза городов и Петроградского комитета Союза городов. С августа 1915 г. член Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства. С марта 1917 г. министр земледелия во Временном правительстве. В мае – июне 1917 г. министр финансов; возглавлял группу кадетов во Временном правительстве. В августе 1917 г. участвовал в работе Государственного совещания; в сентябре 1917 г. – Временного совета Российской республики (Предпарламента). 28 ноября 1917 г. арестован большевиками и заключен в Трубецком бастионе Петропавловской крепости. 6 января 1918 г. вместе с Ф. Ф. Кокошкиным переведен в Мариинскую тюремную больницу. В ночь на 7 января 1918 г. в больничной палате зверски убит революционными матросами.
153
Петражицкий Лев Иосифович (1867–1931) – правовед, социолог, философ. Член конституционно-демократической партии. С января 1906 г. член ЦК партии. В апреле – июле 1906 г. депутат I Государственной думы от Петербурга, член фракции кадетов. Подписал Выборгское воззвание бывших депутатов I Государственной думы, в связи с чем в 1907 г. был приговорен к трем месяцам тюремного заключения и лишен избирательных прав.
154
Имеется в виду Гражданский кодекс Наполеона, который был введен французским императором в Герцогстве Варшавском и отчасти продолжал действовать и в Царстве Польском, находившемся под властью российского императора.