www.stom.ru ) и раскладывает печати прямо по документам. Выясняется, что все печати принадлежат именно нашим юридическим лицам и совершенно легальные. Такого обиженного выражения лица я давно уже не видел у взрослого человека. Если у ребенка отнять любимую котлету и на его глазах сожрать ее, то именно такие широко распахнутые, немного возмущенные и очень разочарованные глаза были у нашего проверяющего. После этого он даже документы листал без всякого удовольствия, как мне показалось, чисто для проформы. Но тут большая радость послышалась в возгласе у второго проверяющего. На глазах двоих товарищей у дверей он торжественно вытащил из среднего ящика стола пакет с зеленой сухой травой! Теперь была его очередь ликовать и блестеть глазами. Второй посмотрел на него даже немного с завистью и спросил у нас строго: «У вас есть наркотические средства и средства их изготовления?» Причем в вопросе явно слышался не вопрос, а утверждение. На что главбух поведала историю о девушке, помощнице бухгалтера, которая готовилась к зарождению в ней новой жизни и постоянно пила какие-то лечебные чаи и отвары, прописанные ей то ли какими-то бабками-травницами, то ли какими-то бабками в очереди в районной поликлинике, то ли какими-то бабками-врачами в районной поликлинике. В любом случае на эту траву было потрачено очень много бабок, но к наркотикам она не имеет никакого отношения, даже дальнего родственного. Понятые показались мне большими знатоками травы в пакетиках, потому что схватив пакетик на секунду и проведя по нему поверхностно взглядом и глубоко носом, оба одновременно отрицательно покачали головой. Браво! Такого быстрого экспресс-анализа не производят даже спецслужбы самых развитых капиталистических стран. Обычно в фильмах бравые полицейские сутками умоляют экспертов поставить их пакетик с травой в очередь к эксперту хотя бы на конец этого года. Джеймс Бонд жалобно бы всхлипнул и утер свой шмыгающий нос. Примерно так же поступил и второй проверяющий. Взгляд его потух и руки стали разочарованно шарить по столу в поисках оружия, боеприпасов и хотя бы одной завалящей маленькой печати, раз уж с наркотиками не срослось. На него было жалко смотреть. Так жалко, что я готов был вынуть из кармана свою маленькую врачебную печать для рецептов с моей фамилией и отдать ему, лишь бы утешить. Я же не просто стоматолог, а Добрый стоматолог! Остановило меня только то, что я вообще никогда не носил свою врачебную печать в кармане, она лежит у меня в ящике стола в кабинете. И потом я подумал, а нахрена ему моя армянская фамилия Агаджанян?! И не отдал. Может, я был на него чем-то обижен в тот момент. Сейчас уже не помню, наверное от волнения из-за прерванного разговора с тренером. И тут у первого проверяющего появился осмысленный взгляд и он спросил, не генеральный ли я директор? Я удивился вопросу, т.к. ответ был очевиден и мало того, я уже об этом неоднократно говорил. Но глубина мышления сего титана разума была мне еще неведома! Он сделал такой далеко идущий вывод, что если бы у меня была вставная челюсть, то она бы точно выпала. Он решил, что раз я директор, то у меня тоже должен быть свой кабинет, а в этом кабинете сейф! Я был так ошарашен, что даже не нашел в себе сил возразить. Действительно, у меня был кабинет и в нем был сейф. Ума не приложу, как он догадался?! Проникнувшись чувством восхищения и чисто автоматически чуть не положив руки за голову, я повел их в свой кабинет, благо он находится дверь в дверь с бухгалтерией и не заметить его все равно было бы очень сложно, тем более для такого титана мысли. В моем кабинете сразу был открыт сейф, из него извлечена кучная туча всяких бумажек и даже денежные средства в размере 13 000 (тринадцати тысяч) рублей. Мне даже не пришлось оправдываться, откуда у меня в сейфе такие деньги, хоть я уже и был готов рассказать, как экономил на завтраках в школе и как перестройка потом съела все мои сбережения, оставив мне жалкие 13 000 (тринадцать тысяч) рублей, которые я прятал от инфляции в рабочем сейфе. Почему-то мои 13 000 (тринадцать тысяч) рублей никого не заинтересовали и так и остались лежать на столе. Хоть понятые и терлись там как-то очень подозрительно, но рядом стоял наш юрист и бдил. Я решил втереться в доверие к понятым и стал им сочувствовать, что уже поздно и все нормальные люди уже дома чай пьют, а многие даже и не чай и даже уже второй раз, но их вот тут из-за меня держат. Понятые оказались очень отзывчивыми на доброе слово и стали наперебой мне жаловаться, что вообще-то они из другого отдела, просто друзья попросили помочь, а так бы, конечно, уже давно бы дома пили чай и курили что-нибудь. Но в этот момент наш исключительно благожелательный разговор был прерван громким грохотом! Один из проверяющих со всей силы шлепнул папкой по столу и так дико вращал глазами, что если проследить и зарисовать движения его зрачков, то можно было бы прочесть длинный рукописный текст о том, какие понятые идиоты и куда бы он засунул им языки, если бы там уже не было занято мозгами, причем это явно не череп! Насколько я понимаю в юриспруденции, понятые не должны быть работниками соседнего отдела. Это должны быть какие-нибудь совершенно посторонние люди, взятые с улицы или откуда еще, хоть пойманные в лесу в момент прыжка в голом виде через костер, но никак не работники соседнего отдела, потому что не дай Бог вдруг они окажутся заинтересованные лица?! Судя по гаденькой улыбке нашего юриста, мои мысли текли в нужном направлении. Понятые, судя по всему, рукописный текст в глазах своего главного проверяющего читали плохо или даже вообще не разглядели, несмотря на всеобщую грамотность, которая должна была отложить свой отпечаток на них, даже если они родились после перестройки. Поэтому они обиженно удалились в коридор, внимательно рассматривая потолок, и даже ничего не просигналили в ответ старшему товарищу. Подняв голову по направлению их взгляда, проверяющий увидел в потолке люк со вставленным в него ключом. За много лет я видел этот люк много раз, но мне даже в голову не могло прийти, что на этот люк можно так долго и внимательно смотреть, при этом как-то внутренне улыбаясь и расцветая. Проверяющий так расцвел, что стал похож на фикус, который бабушки из поликлиники растят в кадках и раскладывают на т