– Вы можете ей помочь, я знаю от Бутадеуса, что вы уже проводили ритуал избавления от кровопийства.
– Да, это так, но потребуется время для подготовки к нему. Не знаю, важно ли это, но на том ритуале присутствовали трое желающих освободиться от проклятия кровопийства, и, может быть, потребуется найти еще кого-то с такой же проблемой. Кроме того, одной из участниц была Ариадна – полубогиня, которая во многом способствовала успешности проводимых операций. Необходимо будет связаться с ней и это тоже займет время. Так что предлагаю, временно, ввести Монику в состояние магической комы. Эта кома, в отличие от клинической смерти, может длиться так долго как потребуется, не нанося вреда здоровью Моники.
– Спасибо, что мы должны для этого сделать?
– Во-первых, мы отвезем вашу дочь в мой дом и проведем соответствующий ритуал. Во-вторых, Монику придется поместить в специально оборудованный саркофаг. В-третьих, вы, ваша жена и ее брат сможете посещать Монику в любое время. В-четвертых, никто из ваших или знакомых Моники не должен ничего об этом знать. Поэтому нужно будет объяснить ее отсутствие тем, что она отправилась к дальним родственникам, например, в Россию.
Все было проделано быстро и аккуратно. Моника просто выпала из жизни на неопределенный срок. В течение всего этого времени Адам каждый день, утром и вечером сидел около прозрачного «гроба» своей невесты, размышляя о превратностях судьбы. До встречи с Моникой у него была девушка, которая, как ему казалось в начале их знакомства, могла бы составить счастье любого мужчины. Она была красивой, умной, следила за модой и своей фигурой. С ней Адаму было приятно появляться в обществе: она всегда знала с кем и о чем надо говорить. Она довольно быстро переехала жить к нему в квартиру. Адам начал думать о женитьбе, но его отец, после знакомства с его избранницей, очень просил повременить со свадьбой. Адама это не только расстроило, но и насторожило. Он стал внимательнее относиться к поведению своей девушки. Ему стали очевидны некоторые нестыковки в ее рассказах, а затем он, случайно, увидел, как его любовница беседует в ресторане с владельцем конкурирующей с ними фирмы. Он напрямик спросил ее об этой встрече, но она отрицала очевидное и сводила все к шутке. Адаму пришлось использовать свое знание магических изречений, принуждающих к откровению, после чего она рассказала ему все. Оказалось, что ее наняли как специалиста по промышленному шпионажу с целью похищения формулы нового лекарства их компании. На этой встрече она как раз передала формулу и получила свой гонорар, но ее увлекла идея выйти замуж за одного из богатейших женихов Франции, и вместо того, чтобы скрыться со своей добычей, она вернулась к Адаму. Сандро Конте не стал упрекать сына и не стал обвинять любовницу сына в шпионаже. Оказалось, что помощники Сандро были извещены о целях конкурентов. Поэтому их шпионке была предоставлена возможность похитить формулу и доставить ее нанимателям. Формула, которую получили конкуренты, была не только не новой, но хорошо известной большинству фармацевтических лабораторий. Любовнице Адама пришлось сбежать из Франции, чтобы не оказаться в руках ее нанимателей. Целый год после расставания с ней, Адам не мог смотреть на женщин. Он подозревал их всех в лицемерии и корыстолюбии.
Но однажды ранним утром, делая пробежку в окрестностях поместья своих родителей, он увидел Монику. Было шесть часов майского утра, все в природе радовалось весне: цвела сирень, и птицы щебетали. Впереди, в нескольких метрах от него, припарковался маленький автомобиль, и из него вышла стройная, розовощекая блондинка с жизнерадостной улыбкой на лице. Она была одета в простенькое, хлопковое платье и удобные туфли на низких каблуках. Она подошла к двери кафе, своим ключом открыла ее и вошла внутрь. Адам, пробегая мимо этого заведения, увидел через окно, как блондинка все с тем же счастливым выражением на лице снимает стулья со столов. Адам, приняв душ после пробежки, вместо того, чтобы отправиться на работу, оделся в джинсы и футболку, и появился у кондитерской как раз к ее открытию. Когда он подошел к прилавку и сделал заказ, жизнерадостная хозяйка, едва взглянула на него, подала ему чашку ароматного, огненно горячего кофе и занялась своими делами. Он, попивая кофе, спрятавшись за чтением газеты, исподтишка наблюдал за ней. Когда в кафе набралось много посетителей, к ней присоединилась еще одна девушка, видимо, она была главной на кухне, на ней был голубой халатик, запачканный мукой. Обе они радостно приветствовали посетителей и очень быстро обслуживали их. В кафе царила атмосфера доброжелательности и веселья. Когда пик посещений прошел, девушка в халате вернулась на кухню, а блондинка продолжила убирать со столов и принимать новые заказы с такой легкостью, что, казалось, работа ей доставляет истинное удовольствие. Наблюдая за ней, Адам решил, что эта девушка не реальна, она казалась ему похожей на героиню детской сказки о Золушке. Адам стал каждый день посещать это кафе, однако следующие три дня, в середине недели, вместо блондинки там работала другая девушка, восточная красавица с черными, как смоль длинными косами. Эти три дня показались Адаму вечностью, он начал беспокоиться, что блондинка больше не появится в кафе. Он решил, что на следующий день расспросит о ней у ее сменщиц, и столкнулся с ней прямо на входе, она несла поднос с грязной посудой. Адам каждый вечер думал о том, как ему познакомиться с этой «трудолюбивой пчелкой», но ему ничего не приходило в голову. Прошел месяц, и случилось «чудо», он увидел радостную встречу своего нового работника с его Золушкой. Сначала он испытал некоторую ревность, но быстро понял, что они родственники, в их движениях, и в чертах лиц угадывалось, что-то общее. Громадные куски торта, которые они поедали с таким аппетитом, с видом заговорщиков, напоминавшим детское поведение, выдавало в них брата и сестру. Адам подошел к ним и был представлен, наконец, сияющей от радости Монике. Когда его родители познакомились с его новой избранницей, и попросили его поторопиться со свадьбой, он был по настоящему счастлив. Единственное, что его беспокоило, что Моника в отличие от него, простая смертная, и век ее жизни будет коротким, но тогда ему не хотелось размышлять об этом.