Как скоро этот факт был приведен в ясность, киахья-бей принял свои меры. Между тем как в Гюлистане продолжалась страшная безладица, войска шли вперед без начальников и подошли к самой Шемахе. Но благоразумный киахья послал им предписания от имени садр-азема остановиться в движении и неприметно отступать к Куре. Чтобы не перепугать их могуществом колдуна, он, с одной стороны, распустил слух, будто садр-азем уехал в Стамбул для отдачи отчета в своих действиях, а с другой, донес Стремени падишаха, что по причине дождей армия должна опять остановиться у берегов Куры; а как притом садр-азем Мустафа-Паша пропал без вести, то и требуется новый верховный визирь. Это донесение напечатано у историографа Наимы.
Синан-Паша был назначен на место Мустафы.
Разумеется, что бородобрей и мулла благоразумно улизнули из Гюлистана еще в самом разгаре ужаса и суматохи. Лицо доктора Ди окончательно досталось повару Далтабан-Паши: бедный ашчи так перепугался этой отверженной хари, что бежал с нею в муронские горы; но его поймали и для очистки дела отправили на поклонение святым местам под именем ширван-шаха.
Горничная Марианны, объявившая себя королевною Франков, была закупорена в тахтиреван и отослана в Константинополь, где она, как известно, сделалась одною из самых любимых супруг Мурада Третьего.
Все пришло в должный порядок, тем более что киахья-бей, за свою мудрость, получил чин полного паши и тифлисское наместничество.
Остальное может быть рассказано в нескольких словах. Когда турецкие войска приближались к Шемахе, и ширванские полки, бросая оружие, стали перебегать к неприятелю, ужас объял бедного доктора Ди, и, по зрелому соображению всех обстоятельств, он решился послушаться жены и принять место каноника при соборе Святого Павла. Но как явиться в Лондон без своего лица? Кто ему там поверит, что он точно доктор Джон Ди?.. Он бросился к своему кожаному мешку: его нет!.. и никто не знает, куда он девался!.. Это очень опечалило доктора, потому что там же находился и белый выпуклый камень, но не привело в отчаяние. До приказал своему хеким-баши достать в городе все снадобья, какие были нужны, сам приготовил из них порошки и сочинил себе новую карманную аптечку. Однажды утром, переодевшись в одно из платьев, которые Халеф употреблял для своих таинственных прогулок, он набил карманы деньгами и дорогими каменьями, взял с собой порошки и вышел в город «по делам Аллаха и государства».
Горько было доктору расставаться с этим великолепным дворцом, раем всех земных наслаждений; с этим блеском, могуществом, обилием; даже с этим чудным хрустальным небом, сквозь которое видно, как звезды родятся в вечности: но судьба решила!.. надо смиренно идти отыскивать свое лицо, осторожно справляясь у всякого, куда оно девалось!.. Положение ужасное!.. Но Ди сочинил его сам, своими руками. Такого человека нечего и жалеть, при всем должном уважении к его необыкновенному гению. Скрепя сердце, он пошел. По слухам, Халеф находился в Гюлистане. Множество шемахинцев переходили к неприятелю: он также принял вид переметчика и благополучно проник до главной квартиры турецкой армии. Здесь узнал он, что его лицо поехало на поклонение Каабе и гробнице пророка. Он догнал священный караван и явился к мнимому ширван-шаху в качестве врача, присланного садр-аземом. Тут уж небольшого труда ему стоило выменять свое лицо у повара Далтабан-Паши на подлинное лицо ширван-шаха, броситься через Анатолию в Константинополь и оттуда пробраться в Олиту, где мистрис Ди при первой встрече — бац! бац! — дала ему две пощечины за… «самую жирную»!
Сведения о Халефе и панне Марианне прекращаются в истории с эпохи их бегства из Гюлистана. Сын бородобрея, историограф, провожал их до Ленкорана и упоминает, что они, прожив некоторое время в Астрахани, переселились в Россию, где царь Буреиш — вероятно, Борис — пожаловал им значительные поместья. Как лицо Халефа не было укреплено у повара Далтабана-Паши приемом внутреннего лекарства, то через девять месяцев оно добровольно возвратилось к нему в Астрахани. Тогда только и Мустафа-Паша, который действительно исчезает в истории на девять месяцев, получил обратно свое настоящее лицо и, снова сделавшись визирем, мог предпринять крымскую экспедицию (1579). И тогда только восстановился вполне порядок в лицах шестнадцатого века, перемешанный опасным секретом доктора Ди.
Всякий знает, что после внезапного побега этого незабвенного доктора турки заняли Шемаху, и славного ширванского царства не стало.