Рядом оказались наемники да пара рыцарей Светлых Орденов. Изо всех сил они бились, истерзанные и окровавленные. Конец воинов отсрочил могучий Камдрамах, – так именовали черного короля драконов, – пронесшийся над полем боя и разметавший крылами врагов. Столбом пламени он прочистил улицу и скрылся за стенами. Какая-то цель влекла его туда. Затишье продлилось недолго, уже спустя полминуты улица, идущая под уклоном, зачернела от демонов. Выигранное время помогло воинам Эльтвиллана собраться с силами и пополниться свежими войсками из замка, частокол копий на пути Преисподней стал гуще. Новый удар проклятых пошатнул ряды, но не сломил их. Ноги защитников поехали под натиском, копья с треском ломались о щиты или заседая в телах демонов. Враг бросался самоотверженно, подгоняемый предводителями и сатрапами. Небосвод застлало дымом и драконьими крыльями. Тяжелый бой приняли дварфы у стен дворца Древа. Громкими кличами и молитвами ратоборцы Чертога подбадривали себя и своих братьев. Сталь смешалась с кровью, Нуаллан больше не различал ничего, кроме мелькающих перед ним демонов, единственной его целью стало выживание.
Стеклянный купол, накрывающий дворец, разлетелся вдребезги, что-то творилось внутри. Воины, бьющиеся внизу, не имели возможности хотя бы поднять голову, чтобы посмотреть, какое Зло вторглось в святая святых. Демоны приободрились и поднажали, ломанули, крича и сквернословя. Нуаллан мало-помалу отступал, вместе с товарищами по оружию, не забывая при этом подрезать демона-другого. Стрелы, льющиеся ливнем из окон и бойниц дворца, помогали в очень малой степени, последние надежды защитники возлагали на Избранного воина Света, возглавившего оборону. Звездой вспыхнули доспехи Нигаэля Триона перед тем, как он обрушился в толпу проклятых, подняв их в воздух, словно древесную стружку.
– Доран, – кто-то ухватил Науллана, оказавшегося позади крепышей асуров, за плечо и дернул назад.
Женщина в утонченной броне с гербом дома мехаров прямо потащила его и еще одного эльфа, не дожидаясь согласия.
– В чем дело? – возмутился сар, прихваченный воительницей. – У нас тут битва, враги прорвутся…
– Уже прорвались! – перебила его эльфийка. – Они у Пещер, сопротивление слабо, слишком слабо. Вы все равно отбились от строя, помогите защитить детей!
3
Нуаллан даже не подумал возражать, напротив, он побежал к Пещерам, положение которых помнил еще с тех светлых времен, когда не был ритуально изгнан из Аллин-Лирра и бывал в столице. Живописные подземные ходы и гроты, подземный канал, где бежит, выходя наружу несколько позже, река Мармор. Раньше жители Эльтвиллана и тем паче гости столицы любили прогуливаться по Пещерам Мармора, а в час беды красивая достопримечательность превратилась в убежище для тех, кто не способен защищаться. У высокой арки из белого гранита, выбитой в скале, подпираемой замком, грудились воины Орденов, эльфы, в основном женщины, оставшиеся защищать спрятанных детей, и отряд наемников – те еще головорезы. Все они сражались с демонами Преисподней, не легионы Ада и не стада диких зверодемонов – на Пещеры напали обычные разбойники, охотно вставшие под знамена Великого Зверя. Были среди них и настоящие чудовища, большие и безобразные. Запахи свежего мяса и невинных душ влекли их сильнее, чем мух отходы.
Воительница, приведшая скудную подмогу, вскинула лук, какая-то жирная тварь взвыла и повалилась под ноги соратникам. Нуаллан с яростью в сердце набросился на врага с фланга, точными плавными ударами разя их наповал. Неожиданный удар отвлек проклятых и ослабил натиск. Защитники оттеснили их от входа, но из глубин Пещер слышались испуганные крики. Доран, не задумываясь, бросился туда. Не отходя далеко от арки, он натолкнулся на когтистого черта. Тот был рассечен надвое еще до того, как поднял лапу для удара. Эльф побежал вниз по ступеням, по галерее, на стенах которой колыхались отблески волн, подсвеченных фонарями. Идти долго не пришлось: выйдя на шум Мармора к подземной пристани, Нуаллан застал потасовку между эльфийками, за спинами которых, теснясь к воде, укрывались дети, и прорвавшимися демонами.
Немало нападающих полегло от рук отчаянных матерей, но и оставалось прилично. Особенную опасность являл исполинский монстр, рожденный в сумрачных серных подземельях Преисподней. Чудище с тремя пастями по всему бесформенному телу, одним глазом, частично затянутым рваной кожей, цепкими лапами с ядовитыми когтями, могло дать фору любому хтону Бездны. Нуаллан понял, кто будет его целью. Стремительным ударом доран отсек половину лапы демона, уклонился от второй, прошел в ноги твари. Когда же он оказался позади врага, кривая жилистая рука отросла снова, во ртах зверюги забурлила кровавая пена, зубы жадно впивались в собственную плоть. Эльф исполосовал монстра вдоль и поперек, впустую тратя силы. Демон накрыл его лапищей, твердой, как толстый сук векового дуба, превозмогая боль, доран удержался на конечности, покрытой кожей, плотной и шершавой, как наждачная бумага.