–откуда знаешь? – улыбается Рик, попивая свой латте. От него идет пар, я чувствую сладкий запах молока и кофе, и мной нестерпимо одолевает жажда. Скорей доедаю пэтти и беру горячий коричневый стаканчик.
–читала однажды. Не знаю даже, зачем я читала про природу стекла, я ведь только квантовую физику изучала, – говорю я и ухмыляюсь. Рик добро улыбается. Горячий латте согревает и тело, и душу, обволакивая своим мягким вкусом мое горло, в котором постоянно стоит горечь и комок слез. Становится легче, теплее, спокойнее.
–а что в квантовой физике тебя больше всего интересует? – спрашивает Рик.
–наверное, релятивистская теория относительности. Она создает так много вопросов и загадок. Это отнюдь самая интересная часть физики, хотя это лишь теория и она постоянно создает много споров среди ученых, – увлеченно говорю я, вспомнив времена, когда несколько месяцев потратила на изучение трудов Теслы и Хокинга. Это было лучшее время. Я читала и днем, и ночью, не думая ни о каких мирских проблемах. И лишь звонки от брата, визиты мамы в мою комнату, выходы на обед и ужин отвлекали меня от чтива.
–я не знаю что это, но надеюсь, ты когда-нибудь расскажешь мне всю эту теорию и все вопросы, связанные с ней, – говорит Рик. Я улыбаюсь и опускаю глаза. Он действительно думает, что во мне еще какие – то знания остались после всех истерик и лекарств, которыми меня пичкают?
Постепенно наши стаканы опустели, и пришло время покидать кабинку с потрясающим видом.
–для первого раза не плохо, у меня хоть панических атак не было, – подумала я, когда Рик открыл передо мной дверь такси. Мы больше часа добирались до больницы, ужасные пробки все дороги забили. Мы решили прокатиться в самый час пик. Больница со стороны такая огромная, унылая и устрашающая. Я думала так, когда первый раз сюда приехала, но еще не знала, что только здесь меня будут понимать как нигде больше. Сейчас я чувствую, что вернулась домой, как будто после утомительного похода в супермаркет. Боже, как же я ненавидела ходить по магазинам. И вся паника, тревога, страх, наконец, отступают, когда Рик закрывает ворота на ключ. Я с облегчением выдыхаю. Двор пуст. У наших тихий час. Лишь некоторые санитары ходят, поливают цветы, подметают. Я не заметно хлопаю по карману, куда я положила крестик для Эрики (вообще нам нельзя никаких личных вещей иметь, особенно тех, которыми можно себя убить). Я считаю это глупо, потому что можно украсть нож из столовой, ручку из кабинета своего психиатра, скальпель из операционного павильона, если очень сильно захочется расстаться с этой чертовой жизнью. Может, Рик еще правила не очень хорошо знает?
–не забудь сегодня зайти к доктору Ричу, хорошо? – говорит Рик, одаривая меня снова своей доброй улыбкой. Я киваю, и он исчезает в лифте. Меня встречает Клариса. Она спрашивает, ела ли я, я подтверждаю. Она дает мне три белых таблетки, одна из которых капсула и стакан воды. Потом закрывает меня в палате, настаивая на том, чтобы я поспала. Наверное, одно из лекарств было снотворное. Я прячу крестик в наволочку, чтобы он нечаянно вдруг не выпал из кармана и его не увидели. Я, наконец, лежу. Я уже так привыкла к жесткости моей подушки и матрацев, что уже другого мне не надо. Это лично мое. Кровать уже пропитана моим запахом, запахом лекарств, что я пью, запахом тревоги, запахом апатии, пота и слез. Что я сейчас чувствую? Облегчение, что я, наконец, в безопасности. Да, временами было весело, я как будто забывала, что я.. это я, и чувствовала себя обыкновенным человеком, который уже нашел свое место в жизни. Я закрываю глаза. Приходят картины как мы катались, как я обнимала кота, как обедали с Риком в маленькой кабинке машиниста. Я улыбаюсь, но я жутко устала. На улице было так шумно, что сейчас в этой гробовой тишине звенит в ушах. Я чувствую, как сердце быстро снижает ритм. Это всегда меня так пугает, хотя я знаю, что это препарат так действует. Еще немного мыслей и голова становится от них такой тяжелой. Я не выдерживаю и проваливаюсь в тяжелый сон.
Меня разбудила Клариса. Она сказала, чтобы я сходила к доктору Ричу, а потом пошла на ужин. Ужин? Сколько же я проспала? Почти 4 часа. Вспоминаю про крестик, обещанный Эрике, и начинаю судорожно соображать, как мне его вытащить из наволочки прямо под взглядом Кларисы. Делаю вид, что потягиваюсь после сна, а сама нащупываю отверстие в наволочке. На мое счастье, Клариса отходит к двери, но взгляда от меня не отводит. Ловлю момент.