- Вот бы напасть на концевого, - предложил я Бойчаку.
- Нельзя. Их много, и кто-нибудь да успеет выстрелить. Поднимется тревога, тогда все немцы поспешат сюда и сорвется наша разведка.
Бойчак был старше и опытней меня. Он, конечно, был прав. Я не мог спорить с ним. Мы выжидали в кустах. Минут через пятнадцать снова мимо нас прошел немецкий патруль. Когда он исчез в темноте, мы вышли из укрытия и продолжили путь. Метров через триста увидели аллею. Вдоль нее ходил человек. Дойдет до конца аллеи и поворачивает обратно. Видимо, часовой что-то охраняет. Решили на обратном пути осмотреть это место более подробно.
На подступах к городу немцы стали встречаться чаще. Вдоль Дуная обнаружили две линии вражеских окопов. За ними рассмотрели две артиллерийские батареи. Фашисты не спали. Видимо, напуганные наступлением Советской Армии, они ожидали ночного десанта и в этом районе.
Дальше идти было рискованно. Решили взять "языка" у аллеи и возвращаться обратно. Высокая трава позволила незамеченными пробраться к часовому. Оказалось, что за деревьями стоят вражеские пушки. Целая батарея. Возле каждой из них ходил часовой. Высились палатки, где отдыхали расчеты. К каждой вел телефонный провод.
Четверо часовых находились друг от друга слишком близко, чтобы пытаться брать здесь "языка". Казалось, наш план срывался, нужно было найти другой выход. Мы подождали у тропинки, но, как нарочно, никто из гитлеровцев на ней не появлялся. А рассвет уже приближался. Надо было спешить. Поэтому решили отойти подальше, перерезать телефонный провод. А телефониста, посланного искать обрыв, захватать как "языка". Так и сделали. Волков хотел перерезать провод ножом, но Бойчак запротестовал.
- Перерезанный провод может насторожить немцев. Пусть лучше думают о случайном обрыве.
Он несколько раз согнул провод, а потом наступил на него и порвал.
Укрылись за кустами. Расчет наш оказался верным. Минут через пятнадцать на тропинке показался солдат. Он шел по проводу. Телефонист наклонился и стал искать на земле второй конец провода. Это был самый удобный момент, чтобы взять "языка". Дальше все шло как на учениях. Удар прикладом по голове, кляп в рот, Бойчак умело связал руки и ноги солдату.
Минуту мы прислушивались, не привлекла ли наша возня в кустах внимание фашистов. Но кругом все было тихо. Волков повел нас назад к лодке.
С грузом на плечах идти было значительно тяжелее. Кусты царапали лицо. Под ногами оказывались какие-то выбоины, которых я раньше не замечал. Но вот наконец мы у того места, где оставили лодку. Волков опять прыгнул в нее первым. Мы передали ему фашиста, быстро спустились в лодку сами.
Видимо, наш проводник очень волновался, хотя и не показывал этого. Он очень долго не мог отвязать лодку. Но вот она освобождена, течение ее подхватило и вынесло из-под дерева. Я первым взялся за весла, направил ее поперек реки. Скоро грести стало легче, это Волков тоже сел на весла. К середине реки нервное напряжение стало проходить. Гребли размеренно, боевое задание выполнено, самое трудное осталось позади.
Вниз по течению лодка двигалась ходко. В сумерках показались знакомые строения Новой Килии. Было около пяти часов утра. Мы с Волковым нажали, подходя к пристани. И вдруг с удивлением увидели на ней старшего лейтенанта Кочкина и Катю Михайлову.
Оказалось, что они всю ночь здесь ждали нашего возвращения. Друзья очень обрадовались, увидя нас живыми и невредимыми. Первым из лодки поднялся Бойчак, затем Запсельский и я. Волков наклонился, со дна поднял пленного и вытащил его на берег.
Он все еще не пришел в себя и не мог стоять на ногах. Солдаты развязали ему руки и ноги, вытащили кляп. Волков зачерпнул ладонью дунайской воды и выплеснул ее в лицо немцу. Только тут солдат окончательно очнулся.
Как потом мы узнали, он дал нужные сведения о расположении огневых точек в Старой Килии и о ее гарнизоне. Они пригодились нашему командованию.
Глава III.
Страна Болгария
На войне, особенно если идет наступление, люди подолгу не засиживаются на одном месте. Вместе со всеми стремительно продвигался и наш Береговой отряд сопровождения Дунайской флотилии. Только что мы были в районе Старой Килии, а утром 7 сентября перебазировались в румынский город Джурджу.
Дунай здесь очень широк. С левого берега с трудом был виден правый, болгарский. Река в этих местах не только широка, но и глубока. По ней свободно ходят морские корабли. У пристани Джурджу и поблизости на якоре стояло большое количество барж и различных вспомогательных судов. Виднелись суда и у правого болгарского берега.
Во главе со старшим лейтенантом Кочкиным наши разведчики прошли в голову пирса. Отсюда открывалась величественная картина: полноводный Дунай, стоящие суда, в легкой дымке противоположный берег. Над нами с криком пролетали чайки.
Но наше внимание больше привлекали не красоты природы, а болгарский город Рущук (Русе). Еще в прошлом веке русские войска освободили его от турецкого ига. Тогда болгарский народ с большой любовью встретил русскую армию-освободительницу. Ну а как встретят сейчас, если в Болгарии находятся немецкие войска, а у власти болгарские фашисты и они делают все, чтобы рассорить болгар с русскими?
День был по-южному теплым и солнечным. Морские пехотинцы уже бултыхались в спокойной воде. До нас доносились их радостные крики. А нам было не до купания. Мы ждали приказ о высадке на болгарский берег.
Вечером я и Запсельский получили задание выяснить обстановку на болгарском берегу. Я сел за весла. Виталий - на корму. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы быстрое течение не снесло нашу лодку далеко в сторону.
Рущук лежал в темноте, и ориентироваться было нелегко. Наконец обозначились контуры торговых судов у пристани. Но ни на них, ни на набережной огни не горели. Эта полная светомаскировка невольно насторожила.
- Может быть, болгары ждут десанта и встретят нас огнем? - спросил Виталий. Что я мог ему ответить?
Осмотревшись, мы поняли, что течение снесло нас и мы оказались в южной части города. В конце пристани стояла баржа. Мы осторожно подошли к ней. Некоторое время прислушивались, но вокруг все было спокойно. Время было около 24 часов. Я встал на нос лодки, подтянулся и поднялся на баржу. На палубе никого не было. Осмотрелся. Рядом стояли баржи, буксиры, пассажирские пароходы. Военных кораблей не было видно.
В корме баржи виден был люк. Держа автомат наготове, спустился по трапу, разглядел дверь и осторожно постучал в нее. В каюте послышались шаги. Если там фашисты, придется стрелять. Дверь широко распахнулась, и показался высокий широкоплечий мужчина в морской форме.
Увидев человека с автоматом, болгарский моряк протянул мне руку и сказал радостно:
- Здравствуй, братку!
Он пригласил меня в каюту, прикрыл дверь. Предгавился:
- Старшина баржи Колев.
- Матрос Алеша. Есть ли в порту немцы?
- Не беспокойся. Ни в порту, ни в городе немецких солдат нет. Зато в трех километрах от Рущука стоит немецкий моторизованный полк.
- Есть ли у пристани военные корабли немцев?
- Сейчас нет. Дней десять назад с нижнего течения Дуная пришло много кораблей. Но они только сутки стояли здесь и ушли вверх по реке по направлению к Югославии. Правда, говорят, что до места дошли немногие. Их потопила румынская артиллерия. У нас в Рущуке много немецких военных транспортов с грузами. Фашисты не успели угнать их вверх по Дунаю.
Эти сведения были интересными. Можно было возвращаться, но я все-таки спросил:
- Почему в порту светомаскировка?
- Болгарские власти опасаются боевых действий со стороны румын.
- Есть ли в районе порта болгарские части и как настроение у болгарских солдат?
Колев поспешил успокоить меня:
- В районе порта наших воинских частей нет. Только на набережной рядом с железной дорогой находится пограничная застава. Там всего пятнадцать человек. Да вы не беспокойтесь. Болгарские солдаты не откроют огня по русским. Болгарский народ встретит вас с доброй душой, хлебом и солью.