Таким образом, наши скитания завершились не так уж плохо. Мы вполне довольны. Я начинаю ковыряться в песке, покрытом еще не вполне просохшей корочкой. Вот тут сооружу крепость. От нее проделаю подземный ход. А вокруг поднимается вал, чтобы не прорвались враги. Постепенно рядом с крепостью поднимается наблюдательная вышка, в стене — ворота. Так, к башне проделаю подземный ход… Совсем забылась, играю, как ребенок. Ловко получается. Тоннель копаю со всем усердием, навстречу мне со стороны башни копает Игорь. Копает старательно, глубоко, чтоб не обвалилось. Толя с Мирчей не усидели — пошли посмотреть, что там с мититеями. Мариора и Лилиана загорают. Показалось солнце, и они боятся упустить хоть минуту — хотят скорей сделаться смуглыми. Я уже утомилась. Всё же работа, хоть и в песке. Но надо поспешать, иначе не успею завершить к тому времени, когда будет готово настоящее кушанье. Жалко же оставить неосуществленным такой великолепный фортификационный проект. Неожиданно моя рука наткнулась на что-то теплое, я вздрогнула, словно ударило электричеством. Сердце внезапно сорвалось с ритма. Фу-ты, да это же рука Игоря! Напугал. Тоннель готов, его рука встретилась с моей. Нашим рукам больше нечего делать под землей, но они задерживаются там. Как будто нету силы разорвать их. Я делаю большое усилие и поднимаю испуганные глаза на Игоря. Он залился краской. В следующее мгновение чувствую, как он слегка пожал мне ладонь. Нет, не пожал, а держит и не отпускает.
Днестровская долина легонько качнулась и поплыла, закружилась. Или это я парю над ней высоко-высоко? Что за чудо произошло?
Осторожно отряхиваю песок с руки, чтобы не потерять ни капли из той живой теплоты, которая её еще наполняет.
Очки Игоря светятся, в них играют две радуги.
В это время лежавшая без движения Лилиана внезапно вскочила, схватила бутылку с вином, оставленную для мититеев, и поднесла ее ко рту. Мы вылупили глаза. А она пьет без передышки, как заправский алкоголик. Что с ней? Нет, она не реагирует на наше возмущение. Пьет, будто внутри у нее горит и она хочет залить огонь. Ох, и любит фокусничать, рисоваться! Толя с Мирчей вернулись в то мгновение, когда бутылка оказалась опустошенной.
— Истина, в вине, — печально изрек Толя и многозначительно присвистнул.
Лилиана забросила пустую бутылку далеко в воду. Что это она задумала?! Купаться в такое время? Ведь еще холодно, в Карпатах тает снег, вода ледяная. Мы ругаемся, кричим, но куда там! Она уж в воде. Вот она уже плывет к противоположному берегу, по-мужски выбрасывая из воды руки. Не сговариваясь, ребята бросаются в Днестр, догоняют ее и силой вытаскивают на берег.
— Очумела, что ли?
Лилиана надулась на нас и молчит. Выпила все вино и еще дуется. Все в недоумении. Какая муха ее укусила? Молчит. Молчу и я. Молчу, хотя начинаю догадываться кое о чем. Она заметила, поняла все. Наши с Игорем руки, встретившиеся, вызвали не только обоюдный шок, но и чем-то хлестнули ее. Ревнует. Конечно, Игорь не в ее вкусе, он ей и не нравится, она к нему абсолютно равнодушна. Однако для Лилианы невыносимо, когда какой-нибудь парень в ее присутствии обращает внимание на другую девушку.
Лилиана, наша неотразимая Лилиана ревнует! Ревнует Игоря ко мне! Смешно, не правда ли? А почему бы ей я не ревновать, не видеть во мне соперницу? Где-то я читала, что некрасивая женщина может разбудить в мужичине огромную неповторимую любовь.
Сердце мое прыгает в груди. Я начинаю расти в своих собственных глазах. И то, что со мной происходит какое-то значительное изменение, не могут не заметить и Лилиана, и все остальные…
Кончаю свои записи. С сегодняшнего дня меня интересует только пара очков, в душе не тает тепло тайного рукопожатия. И еще стихи. Может, и не очень складные, может, и неуклюжие, может, даже глупые…
1970 год