Но тут почти под самый холм докатилось вражеское ядро. Раздался взрыв. Прежде, чем холм затянуло дымом и гарью, я успел увидеть, как трое из числа священнослужителей упали замертво.
– А, если и пойду долиной смерти, не убоюсь зла, Господи,
Ибо Твой жезл и твой посох, Господи, успокаивают меня.– Прошептал я.
На левом фланге французы, используя мощь лошадей, в некоторых местах, подобно грыжи, продавили нашу оборону, хотя о прорыве пока нет и речи. Одна из артиллерийских гранат упала во французский строй почти на линии соприкосновения и разорвалась. Её осколки разлетаются на двадцать пять – тридцать метров, но в такой массе, в такой гуще, в таком скоплении лошадей взрыв разметал только французов, не повредив нам. Образовалась брешь. То ли пикейщики получили команду, то ли сообразили сами, но, бросив пики, схватили ранее брошенные и неиспользованные фузеи и дали залп. В результате строй кавалерии распался на два неравных куска. Пяти секундная пауза и пикейщики, вооружившись пиками, начали левый фланговый обход, оттесняя правую, более малочисленную группу врага. В этот проход, вслед за пикейщиками выскочил какой-то офицер с саблей в левой руке и начал что-то эмоционально кричать, указывая саблей на французов. Перемотанная бинтами голова, правая рука лежит на перевязи. Но по характерным дёрганным движениям рук я признал в этом офицере маркиза Джона, командира полка ополчения. Сказывается старая школа.
В это время в центре и на правом фланге сошлись французские терции и наши фаланги. На втором редуте только одно орудие продолжало обстреливать левый фланг гранатами, а остальные, перекатанные на правый фланг редута, начали осыпать картечью нескончаемые вражеские войска. Неприятным ячменём на веке одиноко стояла брошенная кулеврина, так необходимая на редуте.
– Барон! Я предлагаю кулеврину затащить на холм, где стоит палатка кардинала и оттуда бить гранатами. Расстояние как раз позволяет.
– Да, сир. Вы правы, сир. Вестовой! Быстро убрать палатку кардинала и прикажите артиллеристам запрячь лошадей и оттащить орудие на холм. Передайте, стрелять только артиллерийскими гранатами. Прапор! Отмашите командующему кавалерией отправить два эскадрона на левый фланг.
Какой же умница у меня коннетабль. Не прошло и пяти минут, ещё даже не успели впрячь лошадей в лафет кулеврины, а эскадроны уже поскакали в прорыв для усиления удара. Прибытие нашей конницы решило исход боя на правом фланге. Драгуны, бросая неудобные пики, бросились обратно под защиту своих пушек и пехоты.
– Прапор! Отмаши левому флангу – вперёд и направо.
И опять, с пяти минутной паузой наши гусары поскакали в обход редута на центральную терцию французов. Их, конечно же, заметили. Терция, подобно испуганному ёжику, ощетинилась по своему краю частоколом пик. Наши эскадроны, как пчёлы над цветами, закружились вокруг французов. С прибытием наших пикейщиков ситуация слегка изменилась. Под давлением наших солдат французские шеренги стали сдавливаться, как снежная лавина, вылетевшая на горячий песок крымского пляжа. И, если первые шеренги сражающихся ещё не знали этого, то десятые – пятнадцатые ряды терции уже поняли, чем это для них может закончиться. Разрывы наших ядер помогали французам принять правильное для нас решение и ускоряли их действия. Наконец-то! Французы дрогнули и побежали! Наверняка им уже готовили какую-то помощь, но они не стали рисковать своими жизнями и побежали.
– Прапор! Отмаши – центр вперёд и направо.
И вся армада нашего войска устремилась на помощь правому флангу. Ограниченные болотом, солдаты этой терции не имели возможности манёвром убежать от нас и начали массово сдаваться. Небольшие участки продолживших сражение быстро ликвидировали.
– Вестовой! Командиру третьего фузилёрского полка – принять пленных. Командирам первого и второго батальонов – построиться в каре. Сир, я думаю, сначала посмотрим, что у нас осталось, а уж потом подумаем о наступлении.
– Верное решении, барон. Не будем спешить, французы никуда от нас не денутся.
Французская артиллерия продолжала обстреливать наши войска, нанося урон живой силе.
– Коннетабль, скомандуйте войскам отбой. Пускай отойдут за пределы доставания пушек противника. Не будем подвергать жизни людей опасности после победы. Проведём смотр чуть дальше. И ещё, барон, пошлите какой-нибудь эскадрон, чтобы подогнали сюда всех брошенных лошадей. Нам ещё французов догонять надо. На лошадях это сподручнее будет.
– Да, сир.
Я вернулся в палатку и налил полный кубок вина. Напряжение боя начало понемногу спадать.