Глава 3. Родные и близкие
Моё первое появление в обществе членов королевской фамилии состоялось менее двух суток спустя. Тем утром я сопровождала принца на утреннюю трапезу, ежедневно накрывавшуюся для августейших особ и их родственников. Для участия в таком мероприятии необходимо было привести себя в надлежащий вид, на сей раз несколько иной, нежели я выбрала позавчера для посещения опочивальни Рауля. Поэтому для того, чтобы присутствовать на завтраке, подававшемся в девять утра, встать пришлось в половине шестого. Ведь я не принцесса, и помогать с одеванием, причёсыванием и прочим мне никто не станет. Разумеется, я не преследовала цели понравиться семейству Его Высочества. Зачем стремиться к тому, что невозможно по определению? Тем более, что принц и не ставил передо мной такой задачи. И тем не менее любым вольностям есть пределы. Одно дело заявиться к мужчине — пусть даже главному мужчине страны — в опочивальню, и совсем другое — присутствовать на полуофициальной трапезе во дворце. Тут следовало соответствовать обстановке.
Что касалось поведения, то я избрала для себя простейшую тактику: поменьше говорить и побольше слушать. Моя цель заключалась в том, чтобы получить максимальное количество информации о сотрапезниках, при этом не привлекая к себе излишнего внимания. Тихо сидеть, опустив глаза, потихоньку что-нибудь жевать и следить за разговором.
Увы, с тем, чтобы что-нибудь жевать, возникли серьёзные проблемы. Длинный стол прямо-таки ломился от блюд, но есть, на мой вкус, там было нечего. Более или менее традиционная пища на этом столе отсутствовала. Меню состояло исключительно из всевозможных кулинарных изысков и деликатесов, вид которых быстро вогнал меня в уныние. На морепродукты и икру у меня была аллергия, сыры я ненавидела за запах, грибы — за вкус. Ещё несколько блюд были настолько странными на вид и имели такой неестественный цвет, что их я даже не рискнула попробовать. К тому же алкоголь я не пью вовсе; здесь же не подавали ничего, кроме вина. Простая вода для сильных мира сего являлась, по-видимому, чересчур банальным напитком. В итоге мне пришлось, уподобившись корове, потихоньку пожёвывать лист салата, да периодически делать вид, будто я слегка пригубила вино, благо бокалы были непрозрачными.
После того, как я перечислила представленные на столе блюда, пожалуй, не помешало бы также упомянуть и сидевших за столом людей. Начать с того, что за завтраком присутствовала Её Высочество принцесса Мелинда, младшая сестра Рауля. Черты её лица были настолько правильными, что казались нарисованными. Невысокий рост компенсировали внушительные каблуки; к тому же роскошные белокурые волосы были собраны на затылке в высокую причёску. Некоторые черты делали её весьма похожей на брата; родство буквально бросалось в глаза. К примеру, у неё были такие же серые глаза, такая же форма бровей… равно как и то же высокомерное выражение лица. По левую руку от принцессы сидел юный граф Роберт Таффорд, черноволосый девятилетний мальчик с неестественно серьёзным для своего возраста лицом. Рядом с Робертом трапезничал его опекун Джозеф Ридз, очень высокий, худой мужчина с тонкими губами и острым подбородком. Он сильно сутулился, как и многие люди его роста и комплекции. Движения Ридза были немного медлительными, как будто ленивыми, но живой, цепкий взгляд не оставлял сомнений: это была обманчивая медлительность кошки, готовой в любое мгновение совершить прыжок и ухватить добычу. Напротив Таффорда и Ридза, справа от меня, расположилось семейство Вилстонов. Состояло оно из главы семьи, полноватого лысеющего мужчины лет сорока — сорока пяти, его жены Флоры, дородной женщины не намного моложе супруга, и их семнадцатилетней дочери Стеллы. Последняя была на удивление худой, учитывая комплекцию обоих родителей, и могла похвастаться вполне привлекательной внешностью, которую, впрочем, слегка портил излишне длинный нос. Сама я сидела по правую руку от Рауля. Более в комнате никого не было, не считая, конечно, прислуживавших за столом лакеев, но кто же их считает?
Впрочем, неправда, кое-кто всё-таки был. А именно — Рональд и Тони. Рональд лежал на полу между стулом принца и моим. Когда мне становилось совсем невмоготу притворяться, будто я не замечаю косых и презрительных взглядов, бросаемых в мою сторону, я опускала руку, чесала его за ухом и отдыхала душой, глядя в преданные любящие глаза. Тони в глаза особенно не смотрела, так как была занята более важным делом: она перебегала с места на место, стараясь охватить взглядом и нюхом весь стол, дабы, в случае если кто-нибудь уронит на пол что-нибудь съедобное, успеть в следующее же мгновение это что-нибудь проглотить.
— Как вы сегодня спали, Флора? — спросил Ридз, нанизывая на вилку крупную тигровую креветку. — Помогло ли новое средство от бессонницы?
— Не слишком, Джозеф, не слишком, — страдальческим голосом ответила леди Вилстон. — Моя бессонница неизлечима. Но я не жалуюсь.
— А как провели ночь вы, Мелинда? — осведомился Гектор Вилстон с ядовитой ухмылкой на лице. — Привидение вас больше не посещало?
— Представьте себе, нет, — скривилась принцесса, вынужденная проглотить колкость. — Вы напрасно ехидничаете, Гектор. Да, я действительно один раз видела это привидение, и не я одна. На прошлой неделе оно являлось двум моим фрейлинам. Будь это игра воображения, она не набрала бы такого числа свидетелей.
— Любопытный момент, — как бы между прочим заметил Вилстон, обращаясь к Ридзу, — что это привидение видели исключительно женщины. Вы не находите это закономерным, Джозеф?
— Разве только женщины? — Впервые за время трапезы я позволила себе вступить в разговор, сочтя тему достаточно нейтральной. Не проронить за всё утро ни единого слова было бы нарушением этикета, а бросив сейчас пару малозначащих фраз, я смогу быть свободна от беседы до окончания завтрака. — А как же камердинер Его Высочества, и один из лакеев?
— Слуги, — отозвался бесцветным голосом Ридз. — Этим всё, что угодно, может привидеться.
Ах да, конечно. Всё-таки мне следовало промолчать. Я украдкой обменялась взглядом со стоявшим напротив лакеем.
— А вы, Айрин? — обратился ко мне Вилстон. — Вы тоже видели привидение?
Его доброжелательный тон меня не обманул, и я ответила со столь же неискренней улыбкой:
— Увы, нет. Мне оно не являлось. Ни это, ни какое-либо другое.
— Вот как? Ну что ж, вы много потеряли. Жизнь с привидением, судя по всему, намного веселее.
Он бросил ещё один колкий взгляд в сторону Мелинды.
— Я думаю, у Айрин жизнь и без этого сейчас нескучная, — возразила принцесса. Стелла хихикнула. — Скажи-ка, брат, а ты как провёл сегодняшнюю ночь? Бессонница не мучила?
— Я не страдаю от бессонницы, сестра, — холодно ответил Рауль, проигнорировав намёк.
— Мне это известно, тебе не даёт спать совсем другое, — продолжала гнуть свою линию Мелинда. — Вот только не кажется ли тебе, что этот… недуг в последнее время выходит за рамки дозволенного?
— Ты хочешь определить, что мне дозволено, а что нет?
Плохо скрываемая угроза, сквозившая в этом вопросе, многих заставила бы замолчать. Но на принцессу она не произвела особого впечатления.
— Я просто беспокоюсь о твоём здоровье, — язвительно сказала она. — В последнее время ты плохо выглядишь. Если все твои силы будут уходить на ночные приключения, как же ты сможешь управлять государством?
Н-да, а страсти-то здесь разгораются нехилые. Пожалуй, они будут погорячее того, что происходит по ночам в чьей бы то ни было опочивальне.
— Когда мне понадобится совет по вопросу управления государством, я непременно к тебе обращусь, — пообещал Рауль.
— Вам, Мелинда, следовало бы брать пример с Его Высочества, — неожиданно поддержал принца Вилстон. — К молодой девушке по ночам должно являться отнюдь не привидение.
— Гектор, как ты можешь! — скривилась Флора. — Говорить такое неприлично.
— Но это правда, дорогая.
— А говорить правду вообще в большинстве случаев неприлично, — заметил Ридз.