Блондинка – это не цвет волос. Это состояние души.
И уж, конечно, блондинка – это никоим образом не оскорбление.
Это скорее комплимент женственности, ранимости, тому моменту, когда прекрасный пол напоминает о своей милой слабости.
Когда в твоей спутнице проявляется блондинка, это очень здорово.
И я не согласен здесь с классиком, что «женщины бывают прелесть какие глупенькие и ужас какие дуры». Просто у них зачастую интеллект другой.
Давно всем понятно, что если женщина чего-то хочет, то она этого добьется. Не так, как мы. Не в лоб, не штурмом.
А на свой, женский лад.
Когда моя трехлетняя племяшка говорит моему сыну: «Миша, ты такой умный, покатай меня еще на велосипеде», он не может устоять. И ни один мужчина бы не смог.
Поэтому и существует длинный список успешных женщин, которые забрались на вершину мира, не меняя платье на брюки: Мерилин Монро, Мерил Стрип, Шерон Стоун, Мери Кей, Джоан Роулинг, Маргарита Павловна из бухгалтерии…
Любите блондинок, друзья!
А то ведь ген-то, говорят, исчезающий.
Хочу быть сволочью
– Я очень люблю готовить, но терпеть не могу мыть посуду! Поэтому я вышла замуж.
Невинно оброненная фраза открыла мне вдруг всю грязную правду человеческих отношений.
Залог устойчивой ячейки общества – стервозность, взаимные придирки и безобразный эгоизм.
Всегда настораживало в сказках это «жили долго и счастливо». Чтобы такой финал стал началом нерушимого брака, кто-то из пары просто обязан оказаться порядочной сволочью.
Принцесса должна в два часа ночи хотеть персик.
Она должна помнить про маникюр и забывать варить борщ. «Дорогой, хочешь кофе? Так иди и сделай!» «Не нравится сырое мясо – возьми и пожарь! А я с девчонками на дискотеку!» И вообще, она уже присмотрела себе шубу под цвет сумочки, которая была под цвет лака, цвет которого был капризом.
Все! Мужчина у ее ног. Он не сможет появиться на пороге без, как минимум, цветов. Потому что если жена хочет шубу, а муж в этот раз пришел без шубы, – он уже виноват. А значит, надо тянуть. Оправдываться. Доказывать!
И, как пример, – антипод. Золушка. Готовит божественные котлеты, массирует пятки, встречает, боготворит, заглядывает в рот. Он в семейниках, на диване, с пивом. Почесывая волосатое пузо: «Ой, что-то в животе бурчит». Она отбрасывает вязанье и кидается на кухню. Полы халата развеваются на ветру. Губы сжаты. В глазах – сталь. Пять минут – третий за вечер ужин из трех блюд готов!
И компот! И салфеточку повязала.
У брака с Золушкой будущего – нуль. Очень скоро принц перестает видеть разницу между супругой и мебелью. Все чаще пьет, ходит к другим принцессам. Она ему, естественно, все прощает. Потом он решает окончательно, что достоин лучшего, и уходит. К требовательной стерве. Она вытирает о него ноги. Он наконец-то счастлив.
Вывод напрашивается неутешительный. В классической формулировке он звучит: «чем меньше женщину мы больше, тем больше меньше мы ее». Как-то так, вроде бы.
Причем работает схема в обе стороны.
Человек любого пола со склочным, асоциальным характером заставит окружающих себя любить и с собой дружить.
Чего бы это окружающим ни стоило.
Пускай только попробуют его обделить вниманием! Он им печень выест, но добьется-таки заслуженного уважения, авторитета и веса в обществе. Обязательно прослывет добрым и отзывчивым. Иначе все горько пожалеют.
Помните анекдот про мужиков, которым проще дать, чем объяснить? Занудство – тоже верный путь к счастью. Ему раз за разом дают понять, что он не угоден. Но он прет, как буйвол, и в конце концов на него машут рукой. А тут уже и ЗАГС, и дети пошли… Конечно, он не красивый, когда спит. Но куда же от него денешься?
Друзья мои! Путь добра – дорога к верному одиночеству!
Только порок способен привлечь самку или кормильца! Даешь низменность, алчность, лень и конфликтность! Именно они – залог вселенской гармонии и бесконечного хеппи-энда! Гарант развития человечества!
Утро бывает добрым
Для выработки характера необходимо минимум два раза в день совершать героическое усилие. Именно это я и делаю: каждое утро встаю и каждый вечер ложусь спать.
Я родился утром и, возможно, поэтому стал жаворонком. Но только совсем недавно понял, что люблю его. Утро. Отношения наши, однако, складывались непросто.
Уже в эпоху розового детства я столкнулся с интересным явлением, называемым «биологические часы». Имеется в виду, что на выходных я просыпался в семь утра, чем безумно раздражал своих близких. Зато в детский сад меня было не растормошить. Меня мама вообще одевала практически спящего. Я успевал отключиться, пока она отворачивалась взять второй сандалик. Поднять – подняли, а разбудить – забыли.