Теперь все изменилось. Надвигающаяся волна поселений и новые речные и железнодорожные транспортные пути привели к тому, что располагавшиеся некогда на задворках цивилизации равнинные племена оказались теперь со всех сторон окружены ею, что приводило их в недоумение и ярость. Они восстали в 1862 году в Миннесоте и были приведены к покорности. Когда правительство попыталось провести так называемую дорогу Боузмена прямо через земли сиу, вождь Красное Облако встал на тропу войны и добился успеха. Но хотя строительство дороги было остановлено, а форты эвакуированы, победа принесла сиу скорее вред, чем пользу, внушив им уверенность, что янки можно сдержать силой. Индейцы не понимали, что в конечном итоге перевес окажется не на их стороне, и вот уже двадцать пять лет тлела очаговая, неорганизованная война, и каждая мелкая стычка подкидывала поленьев в костер недоверия и ненависти, пылавший с обоих сторон. Бешеный Конь разгромил Феттермана, Пятнистый Хвост со товарищи взял восемьдесят драгунских скальпов прямо на задворках Ларами; с американской стороны кромвеллианский[207] фанатик Чивингтон устроил бойню среди шайенов и арапахо на Сэнд-Крик, а Кастер, под флейты, высвистывающие «Гэрриоуэн», обрушился на деревню Черного Котла на реке Уошита. В снегу тогда осталось больше сотни трупов. Это были, скажем так, главные сольные партии, добавьте к ним еще сожженные поселения, ограбленные поезда, попавшие в засаду фургоны, карательные экспедиции, насильственные выселения и изгнания племен со своих территорий.
Разумеется, каждая из сторон обвиняла другую в коварстве, предательстве и нежелании слышать голос разума. К примеру, индейская версия событий на Уошите гласила, что Кастер атаковал мирную деревню, но один из его солдат рассказывал мне, что видел свежеснятые белые скальпы в индейских вигвамах. Кому верить – решайте сами.
Самые мудрые вожди сиу вроде Пятнистого Хвоста или Красного Облака видели, к чему все идет, и пошли на мировую, но это ничего не давало, покуда истинные непримиримые вроде Сидящего Быка или Бешеного Коня оставались на тропе войны. И даже «замиренные» индейцы время от времени восставали, так как агенты, в обязанности которым вменялось обеспечивать краснокожих, обманывали их почем зря, Вашингтон смотрел на все сквозь пальцы, и жизнь в резервациях и агентствах казалась индейцам несчастной по сравнению с прежними временами, когда они могли кочевать по извечным своим прериям и грабить, когда взбредет на ум.
Впрочем, к 1875 году стало похоже на то, что вопрос близок к разрешению. Охотники и спортсмены истребляли бизонов по миллиону штук в год, пока эти животные не сделались редкостью, а индеец без бизона – все равно что ирландец без картошки, поскольку бизон дает краснокожему не только пищу, но и одежду и материал для дома. Было ясно, что даже непримиримым придется присмиреть и осесть. Открытие золота в Черных Холмах, неизбежно означавшее потерю индейцами еще куска своей территории, должно было только ускорить процесс, поскольку в распоряжении сиу оставалась лишь небольшая полоска почти необжитых земель к югу от Йеллоустона, так называемая область реки Паудер. Учитывая недостаток дичи краснокожим предстояло сложить оружие или протянуть ноги от голода. Таков, насколько я мог понять, был общий взгляд на состояние дел, и наряду с этим я слышал мнение Шеридана: при любом раскладе войны не будет. Ну неприятный инцидент здесь или там, весьма прискорбный, быть может, но такого не избежать, когда имеешь дело с подобным народом. Но никаких настоящих проблем, нет-нет, сэр.
Меня это очень устраивало в свете турне, призванного утолить тоску моей благоверной по просторам Дикого Запада. Вот именно: железная дорога уведет нас достаточно далеко от опасной страны сиу и, соответственно, Пятнистого Хвоста. Но прежде чем отправиться, нам предстояло посетить Вашингтон, ибо светские приятели Элспет в Бостоне настояли на нашем визите в столицу – летом, в Вашингтон, Господи помилуй! – и моя леди была уверена, что нас ждет прием в Белом доме, «так как президент – твой старый боевой товарищ, и будет очень странно, если он не отметит приезда такого выдающегося гостя, как кавалер ордена Бани». Я ответил, что она плохо знает Сэма Гранта. Но вышло так, что ее неосведомленность показалась пустячной по сравнению с моей.
207
Действующий в манере вождя английских пуритан Оливера Кромвеля (1599–1658), то есть жестоко и беспощадно.