IX
Спорить смысла не было, я и не стал. Прежде всего, меня не прельщало ринуться навстречу чему-то подобному, что мы уже пережили в прериях, и перспектива небольшого отдыха в Санта-Фе была мне по вкусу. С другой стороны, я не хотел задерживаться в Штатах и был намерен ускользнуть из нежных объятий Сьюзи, как только представится малейшая возможность. Главной бедой были деньги – как большинство моих женщин (включая бесценную Элспет, вынужден признать), Сьюзи вовсе не горела желанием дать мне свободный доступ к своей мошне. Ох уж этот «богатый пол», знаете ли! Оставалось ждать своего часа и делать вид, что меня очень заботит устройство нашего борделя.
Сьюзи присмотрела хорошее местечко совсем рядом с Плазой – аккуратный одноэтажный дом с достаточным количеством комнат и изрядных размеров двориком, закольцованным высокими кирпичными стенами. Принадлежал он церкви, так что ей пришлось отвалить кругленькую сумму. «Но не горюй, – сказала она, – мы сделаем четыреста процентов на этом вложении, как только начнем дело». Потом Сьюзи наняла рабочих для ремонта, подыскала слуг и лакеев, обставила дом мебелью, пережившей нашу поездку из Нового Орлеана. Я еще больше зауважал ее, увидев все эти ковры, шторы, фарфор и фаянс, столы, кресла и кровати – включая, кстати, пресловутый «электрический матрас» – и понял, что к западу от Сент-Луиса не найдется ничего, способного хоть вполовину сравниться с этой роскошью. А тут еще зеркала, канделябры, картины, украшения для девушек. Сьюзи до мельчайших деталей продумала обстановку в своих личных апартаментах и общих помещениях, включавших большой салон, где девицы будут проводить время между, так сказать, сеансами, заигрывая с посетителями, пока те определяются с выбором, буфет и игровой зал, шефство над которым я планировал возложить на себя, поскольку мужчинам, за исключением лакеев-вышибал, в публичном доме не место, а мне не шибко хотелось, чтобы меня воспринимали как какого-нибудь джек-гэггера[108]. А еще на этой должности, при грамотной организации, можно было сколотить небольшой приватный капиталец.
Открывались мы с помпой: в холле Сьюзи, разодетая в пух и прах, по одну руку от нее офис кассира, по другую – каморка доходяги-медикуса. По словам Сьюзи, «единственная вещь, которую клиенты должны оставлять здесь, – это наличные, и если они не согласны подвергнуться осмотру на предмет венерических заболеваний, то могут убираться на все четыре стороны». Девушки, все при полном параде, в живописных позах располагаются на кушетках салона, а Флэши, в шикарном новом сюртуке, панталонах и шелковом галстуке, поправляет игорные столы в ожидании простофиль. Осмелюсь доложить, дела у нас пошли как нельзя лучше. Играли в Санта-Фе, как понимаете, повсеместно, но тамошний народ и понятия не имел, что можно творить разврат в стиле, к которому чаровницы Сьюзи в один миг его приучили. Часа два это напоминало сумасшедший дом, пока моя благоверная не распорядилась запереть двери, расписав клиентов аж до четырех утра. Когда на рассвете я пришел к ней в офис, то увидел на столе целые горы монет – тысячи четыре, не меньше.
– Но знаешь, я не намерена заставлять девочек работать с такой нагрузкой, как сегодня, – заявляет Сьюзи. – Очень важно произвести первое впечатление – пройдет слух, сложится репутация, – но потом мы будем отбирать только настоящих джентльменов и поднимем цены. У меня нет желания снова видеть здесь этих грязных скотов в замшевых куртках – форменные дикари! Бедняжка Мария дважды вызывала лакеев, она чуть жива от страха, а Жанетт могла бы серьезно пострадать, если бы не успела проворно вытащить свой пистолет.
Я убедился, что это более тонкий бизнес, чем казалось, – но святой Георг, разве он не приносит свои баллы? Это даже лучше, чем поставки для армии, и почти так же престижно.
За ту первую неделю мы совершили настоящий прорыв, как и предсказывала Сьюзи. Слава о нас ширилась, и к нам потянулись благородные даго не только из Санта-Фе, но даже из долины под Альбукерке и окрестных ранчерий. У ворот дежурил целый взвод вышибал и всякому сброду хода внутрь не было, но даже так в клиентах не было недостатка, а поскольку торговаться народ здесь не привык, Сьюзи назначала такие цены, о которых в Новом Орлеане и мечтать не могла. О да, она свое дело знала: «Шик и изысканность – вот наш девиз», – говаривала Сьюзи, и так оно и было – даже в Белгрейвии мне встречались гостиные, оформленные не с таким вкусом. Девицы, похоже, тоже процветали – никогда не видел их в такой форме.